Как и намечалось, в казино Ревиаль со своими подругами расположились за одним столом. Все трое предвкушали, что рулетка с лихвой компенсирует им повышенной дозой адреналина потерю эндорфинов от недостатка постельного общения. Так азарт будоражит кровь охотников, еще не сделавших ни одного выстрела, но уже дославших патрон в патронник ружья при звуках глухариного тока. Движение шарика в рулетке гипнотически действует на всех за столом. И только голос крупье, предлагавшего делать ставки, выводил игроков из ступора.

Спутницы Ревиаля, особенно Софи, с игривой откровенностью поглядывали на мужчин, жеманно делая ставки. Это порождало презрительные взгляды дам, самостоятельно не принимавших участие в игре и лишь наблюдавших за игрой своих кавалеров. Инстинктивно распознавая в спутницах Мориса соперниц, они ревновали их ко всем без исключения мужчинам за столом. Вскоре, перекипев ненавистью к соперницам, они заставили своих кавалеров покинуть игру. Не подозревавшие о кипевших страстях мужчины следовали за своими дамами, недовольно ворча и препираясь. Освободившиеся места заняли мужчины. Игроки мужского пола, подчиняясь охотничьему инстинкту, с азартом сосредотачивались исключительно на игре. Их взгляды блуждали по игровому полю в поисках счастливых чисел, а руки нервно перебирали и теребили фишки. Все это продолжалось, пока их глаза случайно не натыкались на игривый взгляд Софи или испытующий взгляд Элизы. После этого на мужчин нападали ступор, прострация и рассеянность. У них появлялась немотивированная потребность в изучающих взглядах на Мориса и в смущенных улыбках, предназначенных его спутницам.

Сам Морис, казалось, не замечал флиртующего поведения Софи и Элизы. Он перебирал в руках фишки и рыскал взглядом по столу. Со стороны их компания выглядела довольно странно, если учесть то обстоятельство, что Морис выглядел старше своих спутниц. В какой-то момент Софи переключила свое обаяние на крупье. Она медленно ставила фишки на поле, наигранно прикусив нижнюю чувственную губу, и переводила затуманенный взгляд на крупье. Крупье старательно пытался скрыть свое волнение, вызванное проделками Софи, но его выдавали глаза и голос. Нет, лицо крупье оставалось безразличным к происходящему. Его выдавала внезапно появившаяся суетливость рук и глаз. Пару раз после очередного взгляда Софи он закашлялся, объявляя, что ставок больше нет. Его даже можно было бы заподозрить в тайном сговоре с Софи. Его оправдывало исключительно то, что Софи отчаянно проигрывала.

Обиженно надутые губы и вздохи свидетельствовали о перманентном сокращении количества ее фишек. В какой-то момент ее фишки закончились совсем. Она приобняла руку Мориса и печально положила голову ему на плечо. Морис, не взглянув на нее, молча подвинул к ней несколько своих фишек. Казалось, эта по-отечески бескорыстная щедрость вдохнула радость жизни в Софи. Именно радость жизни, но не благоразумие. Вскоре и эти фишки закончились. Это послужило поводом для неуклюжих попыток других мужчин по примеру Мориса предложить ей фишки для игры. Она с печальной улыбкой отвергала их предложения отрицательным покачиванием головы. Тем не менее это не мешало ей свои отказы сопровождать обворожительными и соблазнительными взглядами. Наконец она удалилась, громко сообщив, что будет в баре. Следом за ней, подхватив свои фишки, покинули рулетку еще двое игроков-мужчин. Один из них, прежде чем уйти, довольно откровенно смотрел вслед удаляющейся Софи. Другой, перед тем как покинуть игровой стол, настороженно исподлобья изучал реакцию Мориса на действия Софи. Морис, в свою очередь, оставался невозмутим.

Крупье тоже облегченно вздохнул после ухода Софи. Он слегка поморщил лоб, освобождаясь от посетившего его морока. Освободившиеся места тут же заняли новые игроки. А вот Элиза, пребывавшая в тени обаяния Софи, теперь расправила перышки и стала фокусом мужского внимания. Осознала, что настал ее звездный час, Элиза мгновенно. Она сменила показное безучастие и плохо маскируемое неудовольствие на откровенный и томный взгляд. Она распрямила спину и села на своем стуле так, что невозможно было не обратить внимания на ее безупречную фигуру. Плавным движением руки она непринужденно поправила прическу. И этот ее жест не ускользнул от внимания мужчин, уже разогретых взглядами Софи. Элиза слегка приоткрыла ярко накрашенный рот и легонько стала постукивать пальцами ладони, лежащей на игорном столе, выбивая такт, привлекающий к ней внимание. Теперь в нее гармонично переселился дух роковой женщины. Как мотыльки на пламя, на нее устремились взгляды мужчин. Ее тактика обольщения была безукоризненна. Она со значением смотрела на игрока, выигравшего предыдущую ставку, и придвигала свои фишки ближе к тем, которые ставил он. Если они становились участниками выигрыша, она одаривала его многообещающим взглядом. Но обливала откровенным презрением в том случае, если их постигала совместная неудача. Впрочем, она и самостоятельно делала ставки. При этом внимательно наблюдала за поведением других игроков, сопровождая их действия одобрительными или безразличными взглядами. Морис на всю эту эротическую возню, начиненную взрывоопасным флиртом, не обращал ни малейшего внимания. Он был поглощен собственными мыслями. Сначала Морису везло. Выражаясь точнее, он выигрывал, что не доставляло ему ни малейшего удовлетворения, скорее его это огорчало. Он морщил лоб, когда крупье пододвигал к нему лопаткой выигранные фишки. Его поведение и тактика игры могли бы вызвать к нему персональный интерес, если бы не женщины рядом с ним. Мориса занимал вопрос, как правильно интерпретировать направленные ему сигналы свыше. Над этим он пытался размышлять логически: «Хорошо. Пусть этот выигрыш случаен. Просто поставил не на ту цифру. Инстинктивно поставил на семерку. Чему тут удивляться? Семерка, как известно, счастливая цифра. Надо подходить к игре непредвзято, только в этом случае и можно рассчитывать на достоверность интерпретации знаков свыше. Ну и как это делать? Как подходить непредвзято? Делать ставку на равные шансы? А на фига? Для этого я могу просто бросить монетку. Вряд ли она упадет на ребро. А если поставить на тринадцать? Интересно, какой знак даст мне Господь?»

Эти размышления вынудили Мориса пропустить ставку на очередном сеансе игры, и только в следующем туре он поставил на тринадцать. Про себя он радостно отметил, что вдобавок это тринадцать черное. Все приметы грядущего проигрыша. Шарик весело тренькал в рулетке, наконец его треньканье стало редким и прекратилось. Крупье ровным голосом объявил: «Тринадцать черное, нечет» и повторно подвинул к Морису лопаткой выигрыш. Морис свел брови к переносице, скривил рот и наморщил лоб. Недовольство выплескивалось из него. Его в очередной раз посетили вопросы с весьма сомнительными ответами: «Ну и как все это понимать? Намек на то, что я смогу заработать деньги не только на моей службе? С другой стороны, это же смешной выигрыш. Его что, надо расценивать, как размер моего грядущего заработка? На это точно не проживешь. Если это мне уготовано судьбой, то это точно не повод для веселья, а скорее наоборот».

Со стороны могло показаться, что Морис решает сложную математическую задачу, как обыграть казино. Он внимательно смотрел на зеленое сукно стола, на цифровые поля, перебирая в руках игровые фишки. Если вдуматься, его можно было даже принять за мошенника или экстрасенса. Две ставки, два выигрыша, а игрок не радуется, а сосредоточенно о чем-то размышляет. Наконец Морис объявил:

— Все на двадцать.

Внимание игроков за столом разом переключилось с Элизы на заветное поле стола. Кто-то напряженно сжал губы, кто-то шепотом что-то бормотал. И снова Морис оказался в выигрыше. Все, кроме Элизы, с интересом рассматривали Мориса в ожидании его следующих ставок. Но Морис опять погрузился в размышления. Прозвучали слова крупье:

— Делайте ваши ставки, господа.

Все продолжали завороженно смотреть на Мориса.

Голос крупье печально прозвучал над столом с единственной ставкой Элизабет: