Софи заерзала на стуле.
— Тогда я первая делаю Морису массаж.
Элиза холодно посмотрела на нее:
— Почему ты первая? Я тоже умею делать массаж. Мне кажется, сейчас моя очередь.
Морис болезненно ощутил смену своего статуса в этой маленькой компании. Этот день просто изобиловал трансформациями мироощущений. Пробуждение Мориса не оставляло сомнений, что он превратился в разнузданного типа, которому Казанова в подметки не годится, а Дон Жуан на его фоне выглядит застенчивым скромником. Дружеские объятия с унитазом и переглядывания с зеркалом в ванной наводили также на далеко не лестные сравнения. Роли опекаемого, окруженного материнской заботой и любовью ребенка и старшего брата для него тоже были в диковинку. Не мог Морис припомнить, когда с ним обходились как с приблудным псом. Свежие постельные приключения также были полны противоречивых ощущений относительно его статуса. Теперь все это рухнуло под осознанием того, что он всего лишь игрушка в чужих руках, кукла, которую не могут поделить между собой подружки. Это вызывало негодование и отторжение. В его голове прошелестела печальное соображение: «Ну, вот и началось. Прав был этот автор, даже у султана в гареме кипят немыслимые страсти».
Он положил руку на стол и постучал ей, привлекая к себе внимание:
— А у меня никто не хочет поинтересоваться, чего я хочу?
Обе женщины воззрились на него взглядами, в которых стояло: «Моя игрушка».
Наступившую паузу прервала Элиза:
— Ну, и чего ты замолчал? Говори, кого из нас ты хочешь!
Морис поправил одной рукой на груди халат, а ладонью другой провел по столу.
— А у меня другое предложение. Предлагаю наше общение до некоторой степени разнообразить.
Две пары глаз впились в него, и он продолжил:
— Есть два варианта на выбор.
Морис выдержал паузу, и за него продолжила Софи:
— Ну?.. Один — это поехать к тебе. А другой?
Морис отрицательно покрутил головой:
— Нет. Ко мне — это тоже камерная обстановка. Если менять авансцену, так менять ее кардинально. На выбор: мы все трое едем в казино и играем за одним столом, или мы едем на рыбалку, куда-нибудь подальше от людей.
Эти два выхода из создавшейся ситуации возникли в голове Ревиаля совершенно спонтанно и требовали осмысления и развития. Женщины воззрились на Мориса. Элиза сузила глаза:
— А ты сам-то чего хочешь?