19. Ник

Когда можно считать, что ночь закончилась? Когда рассвет только начинается? Или когда солнце взошло? Когда ты наконец идешь спать или просто когда понимаешь, что спать пора? Когда клуб закрывается или когда все наконец расходятся? Обычно я держу подобные вопросы при себе. Но на этот раз я спрашиваю Нору.

– Когда ты решишь – тогда и закончится, – отвечает она. – Когда ты скажешь, что ночи конец. Остальное – просто вопрос того, где находится солнце. Это к нам не имеет никакого отношения.

Мы идем дальше по Седьмой авеню. Эта часть города спит, несмотря на то, что уже разгорается день. Таксисты, работавшие в ночную смену, притормаживают, когда видят нас, а потом ускоряются, когда замечают, как мы держимся за руки, понимая, что мы никуда не спешим.

Я ужасно устал. Даже слишком устал, чтобы отрицать, что я устал, так что я позволяю тяжести обрушиться на мое тело и мысли. Я так чертовски устал, а теперь трачу большую часть своих сил на сожаления по этому поводу.

– Мне нравится этот свет, – говорит Нора. Пробуждающийся город окрашен в розовый – а когда засыпает, становится оранжевым и синим.

Мы оба выглядим ужасно. Наши волосы высыхают, застывая как попало. Шесть часов утра, я отбрасываю тень. Наша помятая одежда, как бы мы ни старались ее разгладить, по-прежнему выдает, что мы пытались заняться любовью. (Ладно, мы не очень-то и старались. Мы гордимся своим видом).

– Нора, – говорю я. – Мне нужно кое-что у тебя спросить.

– Конечно.

– Это действительно личный вопрос. Ты не против? Я хочу сказать, ты не обязана отвечать, если не хочешь.

– Не беспокойся. Если я не захочу, то не стану.

– Ладно, – я замолкаю на секунду и понимаю: она решила, что я всерьез, и это невероятно меня веселит. – Вот что, Нора, – я умолкаю снова.

– Да, Ник?

– Можно, я… ну…

Она начинает беспокоиться.

– Что такое, Ник?