– Она провела с тобой обряд своей кровью, привязала навсегда. Это запрещенные действия. К тому же, пользовалась всеми возможностями своего мозга. Преступление сын. При чем то, которое карается смертной казнью.
"Обряд на крови"... "Привязала тебя навсегда"...
То есть... Да нет, не может такого быть... Перед тем, как ее увели, она посмотрела на меня так, что внутри все сжалось. Я понял этот взгляд. Принцесса только что попрощалась со мной .
"Обряд на крови..." "Привязала навсегда..."
Моя любовь – это результат ее действий? Так что ли?
"Привязала навсегда..."
Ее забрали, а я стоял, дурак дураком, и не мог поверить, что она снова выставила меня идиотом.
Двадцатая глава
Это было даже смешно. До комнаты, где меня благополучно заперли, "опасную" преступницу конвоировали впятером. Очень интересно, чего конкретно ждал с моей стороны Князь? Что я буду биться насмерть? Положу десяток саламандр и сбегу? Бред.
Мне было предъявлено обвинение в том нарушении закона, за которое, вообще-то, могут наказать весь Дом. Уж лучше я отвечу одна, чем позволю снова своим сородичам оказаться в изгнании. Это при лучшем раскладе. А там, как Владыке на душу ляжет. Может – приступ очередной паранойи, и в результате – уничтожение до пятого колена. Он же такой, наш Князь, веселый парень.
Честно говоря, я поначалу даже не до конца понимала, что – все, закончились мои гонки по вертикали. В мозгу крутилась заезженная пластинка, повторяющая информацию о том, как Джонатан вывел нас с территории Пустоши. До сегодняшнего дня я была уверена, никто из атлантов не способен использовать Пути, а соответственно и разрывать Пространство, кроме Дома Черной Розы. Так всегда было. Изначально. С момента создания этого мира. Связь? В ней дело?
Дверь скрипнула, впуская Владыку, который прошел в комнату с таким довольным лицом, что до ужаса хотелось в него плюнуть. А что? Все равно приговор будет однозначный, так хоть приятную мелочь себе позволю перед смертью.
Князь молча взял стул, одиноко стоявший в углу и сел напротив меня. Сама–то я по-хамски развалилась на узкой кровати. Несколько минут просто гипнотизировали друг друга.
– Очень похожа на свою дурную бабку, и совсем ничего от матери. Глаза, пожалуй, только, как у Александры, такие же синие и невинные. Хорошая была девочка.
То, что он так спокойно говорил о женщине, которую ради его же прихоти, собственно говоря, и убили, по моему мнению, являлось верхом цинизма.
– Что ж Вы не оставили в покое эту хорошую девочку с невинными глазами?
Впервые я задала Князю вопрос в лицо. Всю жизнь мне приходилось играть роль, улыбаясь и кланяясь при каждой нашей встрече, в то время, как на самом деле, от одного вида его лица, его холодных глаз, поднималась такая волна ненависти, что я впивалась ногтями в ладони до кровавых полумесяцев, отрезвляя разум болью.