– Всё всем понятно?! Пожалуйста! За работу, товарищи! – командует Иоффе.

Переговариваясь, агитаторы выходят в основной зал штаба Петросовета, набитый народом, табачным дымом, криками и суетой.

В комнате задерживаются Подвойский и Чудновский.

– И как вы со всем этим управляетесь, товарищ Иоффе? – удивляется Чудновский.

– Так… Мальцы! Займитесь делом! Будет время и настроение, поделюсь секретами. Давай, давай выходи из царских покоев!

Действительно, комната Иоффе, хоть и небольшая, но всё оборудовано для жизни. Буфет, самовар, бутерброды, пирожные, баранки, крепкий банковский сейф.

В комнату заглядывает Сталин.

– О, заходите, дорогой Иосиф!

– Тут вот был у Владимира Ильича. Новые директивы.

– Конечно, конечно. Давайте! Садитесь. Чаю, кофе? Чачу?

– Откуда чача? – удивляется Сталин.

– Грузинские товарищи…

Иоффе наливает стопку, кладет рядом бутерброд. И еще конверт с купюрами:

– Здесь за поездку в Гельсингфорс и жалованье за сентябрь…

Сталин с удовольствием берет конверт. Выпивает и закусывает.

Иоффе пробегает глазами текст. Кричит в большой зал штаба:

– Аксентьев! – вбегает Аксентьев. – Вот, милый, текст Ленина. Сразу же на первую страницу «Правды» и по всем другим нашим газетам. А вот этот кусочек в листовку. И передайте Каменеву, пусть не сует нос. Не его это дело.

Аксентьев выбегает. Заглядывает Свердлов.

– Яков, дорогой! Владимир Ильич и тебя не забыл. Личная записочка. Вот, товарищ Джугашвили принес…

Звонит телефон. Иоффе снимает трубку: