— Всё ты знаешь, только не говоришь почему-то, — хмурится Лёва.

— Прости, что была плохой матерью в последние месяцы, — с трудом произношу я.

Лёва кривится и закрывает лицо ладонями. Шмыгает носом. Пытается сдержать эмоции.

Я подхожу к нему и обнимаю, по волосам треплю. Он обнимает меня в ответ и признаётся:

— Папа не сможет на этих выходных приехать. У него возникли срочные дела, он обещал, что как только их разрулит — сразу же к нам примчится. Но это ведь ложь, да, мам?

И как я сразу не догадалась? В плохом настроении сына виноват Денис.

— Я не знаю, милый. Может быть, твой папа искренен в своих словах. В тот момент, когда их говорит.

— Он всегда так делает. Я устал от того, что он постоянно свои обещания не выполняет. Мне показалось, что на этот раз он точно приедет. Получается, я ошибся…

У меня сердце разрывается от боли, звучащей в голосе Лёвы. Руки чешутся, настолько сильно мне хочется взять телефон и высказать Денису всё, что я о нём думаю!

— Милый, у твоего папы характер такой, непостоянный. Мы ничего не можем с этим поделать, увы. Некоторые люди не меняются.

— Я в порядке, — Лёва резко отодвигается и вытирает пальцами влажные щёки. — Не нужно меня утешать, мам, я уже не ребёнок.

— Хорошо, как скажешь.

Кто в одиннадцать не хотел повзрослеть как можно быстрее? Я смахиваю слёзы, поднимаюсь и натягиваю на лицо улыбку.

— Слушай, у нас в холодильнике мышь повесилась, давай куда-нибудь сходим? Мы давно пиццу не ели.

Лёва пожимает плечами и глухо произносит:

— Можно сходить.

Энтузиазма в его голосе маловато, но в нём хотя бы нет безразличия. Хороший знак. Я иду в свою комнату, чтобы переодеться и нанести на лицо немного косметики. Заодно переведу телефон в беззвучный режим. Нам с Лёвой никто не должен помешать.

На экране светится непрочитанное сообщение. От Руслана.

«Привет. Как ты? Как себя чувствуешь?»