— Нога, — я указываю на разорванную штанину. — В любой момент может отказать.
В его сопровождении иду к целителям, группой стоящих у фургонов медпомощи. Я быстро объясняю суть проблемы и меня передают в нежные руки дамы в годах. Кучерявая и розовощекая женщина, проведя быстрый осмотр, причитает и возмущается.
Она укоризненно качает головой, тряся кудряшками. Обещает лично явиться к Саницким и объяснить, как делать не надо.
Но продлевает эффект временного лечения, строго веля отправиться в храм Хака как можно быстрее. Я же подозреваю, что туда я попаду нескоро.
Самойлов, кружит рядом, как коршун, пока меня латают. И, получив от целительницы очередное возмущенное фыркание, тут же накидывается на меня с вопросами.
— Что произошло?
— Демоны, — я обвожу жестом отчетливо попахивающие трупы.
— Хм. И откуда они взялись?
— Оттуда, — киваю на чернеющую дыру в асфальте.
— Молодой человек, — хмурится дознаватель. — Пожалуйста, отвечайте конкретнее. Точнее, подробнее. Откуда взялись низшие демоны? Кто их призвал?
Я морщусь, силясь вспомнить полное имя и должность Панаевского.
— Ммм, Глеб Панаевский, куратор по вопросам посвященных, — я озираюсь в поисках его тела, но нигде не нахожу.
Боги, надеюсь он не сам ушел. Но, судя по деланному удивлению на лице Василия, его все-таки нашли и уже успели унести.
— И вы это видели своими глазами? — немного тише спрашивает он.
— Видел глазами, слышал ушами и на своей шкуре испытал.
— И ваши поде... ммм, друзья это подтвердят?
Ох, не нравится мне, куда он ведет. Но хоть не закатывает глаза, делая вид, что такое невозможно в принципе. Видимо, кладбище тварей - очень убедительный довод. Их уже растащили по видовым кучкам и накрыли брезентом, пока меня лечили.
Его выдержке я вообще поражаюсь. Словно сотня низших в центре города - обычный понедельник.
— Конечно. Как и то, что господин куратор сильно перешел границы полномочий, пытаясь убить княжича великого рода, — ну хоть раз то можно воспользоваться положением.
Меня осеняет и вызываю из памяти образ брата. Но связаться без амулета не получается, трачу на попытку жалкие крохи силы. Опять я пустой, два раза за одни сутки, как бы это не стало традицией.