– Франкс! – завопил я. – Это Феликс! Иди помоги мне!

Я никак не мог понять, как он к этому отнесся. Он как-то говорил мне, что на Праге они определяли эмоции по суставам ног. Но мне показалось, что он мне обрадовался. Он расправил крылья и перелетел на мою сторону. Приземлившись, он проехал юзом несколько ярдов.

– Возвращение блудного сына, – экспансивно заявил он. – Но кто из нас прошел сквозь большие испытания?

Вид знакомой кривизны его спины действовал успокаивающе. Я снял шапку и стал полировать его.

– Как я рад видеть тебя. Франкс. Что же там все-таки произошло?

– Был обстрел молниями, знак гнева проводника по поводу нашего совместного успеха. Дурман-трава загорелась, а в земле были выбиты ямы, в которых могло бы укрыться существо меньших размеров, раболепствующее и низкопоклонствующее ради своего спасения. Но только не я. Я снова и снова бросался вперед из своего укрытия в бесплодных попытках спасти моего боевого товарища, благороднейшего и подвижнейшего специалиста по теории множеств Феликса Рэймора. – Он остановился, чтобы насладиться своими словами.

– Франкс, моя фамилия – Рэймен. Но куда я делся?

– Я решил, что проводник выстрелами отправил тебя на Свалку, с которой ты пришел. Нынче здесь, завтра там. Без базара, подваливай в пятницу. Да, у нас нет бананов. Вот ты его видишь, а вот…

Я перебил его:

– Я последовал за тобой в дым. Я не дышал, сколько мог, но в конце концов мне пришлось вдохнуть полные легкие. Ощущение было такое, будто во мне вспыхнуло белым "с" частиц. Когда я очнулся, я сидел за письменным столом…

– Библиотека форм, – вдруг возмутился Франкс. – Я не могу в это поверить! Ты побелел! Как ты смог, ты, зелень неопытная, узкий математик, грубое мясоногое? – Вид у него был по-настоящему сердитый. – Я долгие века искал просветления, а ты, невежественный дурак, ты входишь в облако дыма дурман-травы и выходишь из него в библиотеке. Я не могу в это поверить. Я не хочу! Ты лжешь!

Ты всего лишь вернулся на Свалку, породившую тебя. Ты…

Я не понимал, о чем он толкует, но перебил его, бросив вызов наугад:

– Я не знаю, чего ты добиваешься, называя Землю свалкой. Но только меня наверняка стошнило бы от вида твоей Праги, ты, пожиратель мусора.

Франкс взял себя в руки и умиротворяюще поклонился.

– Тысяча извинений. Ты находишься в плену недоразумения. Хотя я никогда не имел удовольствия посетить вашу легендарную изумрудную сферу, я нисколько не сомневаюсь, что она не сильно проигрывает в сравнении с тем раем насекомых, где я прожил отпущенный мне срок. Но может быть, твой немощный интеллект сможет осознать, что я имел в виду вон ту Свалку, – он сделал жест в сторону города за ледником, – по другую сторону Тракки?

Эйнштейн что-то говорил про свалки. Я попробовал припомнить.

– Я никогда никакой свалки здесь не видел, Франкс.

Я появился, просто врезавшись в луг неподалеку от отеля Гилберта.

– Необыкновенно! – воскликнул Франкс. – Это не для Феликса Рэймора – трудное паломничество от города, к городу, через снега и моря. Нет! Одним махом он нисходит.., а может быть, восходит? Одним махом он достигает Изнанки, земли обетованной, земли Горы Он. – Он подобрался и напряженно смотрел на меня. – Говорят, что не прошедшие Свалку, никогда не жили… Как говорится, ангелы и дьяволы, если я не ошибаюсь… – Неожиданно он поднялся на задние лапы и обхватил мою шею мандибулами. – Кто из них, Феликс? Истину!