Я представить себе не мог, как я умудрился столько написать, но на какую бы страницу я ни взглянул, она казалась знакомой. Все мои видения после того глотка дыма были тут. Я видел все возможные варианты своей жизни и описал их все с бесконечными подробностями. Я описал целый континуум параллельных миров. Каким-то образом я сумел поместить Многое в Одно.

Иногда мне попадались страницы, отличающиеся друг от друга одним только именем, но, как правило, различия были куда значительнее. В некоторых жизнях рассказчик умел летать, в некоторых он был парализован. В одних он был гением, в других безумцем. Не знаю как, но все они были мною.

Какое-то время я искал правильное описание моего будущего, но это оказалось бессмысленным. Любая сумасшедшая вариация, любая возможность могла быть найдена на одной и той же странице. Иногда и само начало: «Это подлинная история Феликса Рэймена».

Неся книгу в руке, я подошел к двери и снова попробовал ее открыть. На этот раз она была не заперта. Я вышел из своей каморки и оказался среди библиотечных стеллажей. Все полки были забиты книгами, похожими на ту, что я только что написал, у каждой на корешке золотыми буквами было напечатано ее название.

Я повернул свою книгу, чтобы посмотреть, что же я написал. «Жизни Феликса Рэймена». Читая мою книгу, невозможно было угадать, как меня зовут. Там была каждая возможная жизнь и все имена, которые я мог бы носить. У меня появилось дурманящее чувство, будто где-то в не очень отдаленном параллельном мире я только что написал эту же книгу. Разве что заголовок там был то ли «Жизни Феликса Рэймена», то ли «Жизни Руди Рюкера».

Повинуясь безотчетному импульсу, я втиснул мою книгу на полку перед собой и посмотрел на другие тома.

Мое внимание привлек один под названием «Собаки», и я снял его с полки. На каждой странице был рассказ о собаке. В каждом из них было алеф-нуль слов, и читались они иногда с трудом. Но одна история меня проняла. Это было что-то типа «Зова предков», и когда я дочитал ее, мне стоило большого труда удержаться и не завыть.

Я снял с полки другую книгу, которая называлась «Лица».

На каждой странице был выполненный тонкой штриховкой полноцветный портрет возможного лица – каждый был нарисован с бесконечной тщательностью. Я какое-то время пооткрывал книгу в разных местах, надеясь найти знакомое лицо. В конце концов я наткнулся на одно, очень похожее на Эйприл. И долго разглядывал его.

Внезапно я услышал голоса через несколько рядов стеллажей от меня. Все еще босиком, я неслышно подкрался поближе и застал за разговором двух молодых женщин. У одной из собеседниц были светлые волосы, схваченные на затылке в длинный «конский хвост», бледная кожа и мелкие черты лица.

– Я рада, что ты провела все линии, – говорила она, – но эти точки ставить совсем нужды не было.

Вторая женщина, с кудрявыми темными волосами, была пониже ростом. У нее были толстые губы, а между передними зубами была щель. Короткие рукава блузки врезались ей в плечи.

– Эта книга богаче… – начала она, но тут появился я.

Они не очень-то удивились, увидев меня.

– Вы закончили свою книгу? – спросила та, что с тонкими губами. Я кивнул, и она протянула ко мне руку. – Можно взглянуть?

– Я оставил ее там, – сказал я, – на полке у двери. Она называется «Жизни Феликса Рэймена».

– Мне нужно проверить ее, прежде чем вы сможете уйти.

– Валяйте, – сказал я, и она ушла, стуча каблуками по каменному полу.

– Она хочет, чтобы я свою переделала, – сказала мне кудрявая девушка, вручая свою книгу.

Я прочитал на корешке «Плавные кривые» и раскрыл книгу. На первой открывшейся странице я, увидел что-то вроде цифры "8". Я посмотрел, что было на нескольких других страницах. Овал, дуга, закругленная "W", завиток, округлый зигзаг. На нескольких страницах оказались отдельные точки.