– У этой половины страны отец не известный режиссер с мировым именем. И не этой половине страны приписывают роман со мной. Три года и девять месяцев не такой уж и большой срок ради тишины, спокойствия и достойной жизни сейчас и в будущем. Ты теперь не только о себе должна думать, Кристина. Но и о нашем ребенке тоже. Разве ты хочешь, чтобы в будущем к вашим соседям и друзьям заявлялись журналисты с вопросами? Именно этим сейчас они и занимаются, вынюхивая всё о твоем детстве. Я не думаю, что Натали и твоего отцу приятно читать, как их слегонца поливаю грязью, потому что они жили себе не тужили, в то время, как тебя воспитывала…

– Хватит!

– Это фиктивный брак, Кристина. Он не подразумевает ничего, что есть в настоящем. У нашего совсем другая цель.

– И как… Как это будет?

– У тебя ещё маленький срок. Всему миру уже и без того известно, что нас с тобой что-то связывает, поэтому, когда мы объявим о скорой свадьбе, никому наша поспешность не покажется подозрительной. Особенно твоим родным, которые в курсе того, как именно мы с тобой встретились. После свадьбы мы будем жить у меня и сообщим семьям о твоей беременности. До родов ты можешь продолжать работать и в принципе вести свою привычную жизнь, за исключением знакомств с другими мужчинами. Как я уже говорил, никто, кроме меня, не может к тебе прикоснуться. Твой живот – мой живот. И для всех я – твой муж, поэтому не стоит порождать лишние слухи. Родится ребенок и время пролетит ещё быстрее. Мы разведемся, ты получишь всё, что будет указано в брачном договоре. Ребенка будем воспитывать вместе. Ты не лишаешь меня возможности участвовать в его жизни и воспитании, а я не предпринимаю никаких попыток… – Кристиан замолчал. Он слишком увлекся, диктуя план действий.

– Ты не предпринимаешь никаких попыток отнять его у меня? – закончила Кристина. Её красивые губы тронула улыбка разочарования. – Должно быть, эти три дня ты только и делал, что обдумывал свой гениальный план, да? И за руку меня взял нарочно, чтобы продемонстрировать наши «близкие» отношения, которые теперь будут мусолить даже в газете про стройматериалы, а у меня потом было меньше шансов ответить несогласием на твое… предложение. Так? – Кристиан молча смотрел ей в глаза. – Я ведь тебе удобна, Кристиан. Ты знаешь, что твои деньги мне даром не сдались, как и твоя фамилия. И ты так же знаешь, что я очень трепетно отношусь к собственной уединенности и мне чуждо желание обрести известность. И уж тем более посредством хоть какой-то связи с тобой. Ты пользуешься тем, что давишь на меня единственным моим страхом – стать полным разочарованием для отца и Натали. Я просто выгодна тебе, потому что от меня не будет проблем, ведь каждая, так или иначе, коснется меня, а мне это и даром не сдалось. Переспав со мной, ты закатил истерику, потому что ещё не знал, что даже если я забеременею, я точно не побегу в телевизор кричать о нашей с тобой связи и зарабатывать на этом деньги и галимую славу. Но вот ты увидел, как я молчу, не комментирую материалы, в которых мне приписывают роман с тобой, прячусь от этих гребаных фотографов и элементарно сожалею о встрече с тобой, ведь теперь моя жизнь стала достоянием каждого уличного фонаря. Я ведь, как очень удачный во всех смыслах проект, который подарит тебе наследника или наследницу. И ты сейчас ликуешь внутри себя, ведь понимаешь, что тебе очень повезло встретить девушку, которая будет вынуждена выйти за тебя замуж, чтобы не оказаться в ещё большем дерьме, чем сейчас, родит тебе ребенка и никогда не будет требовать больше, чем ей положено. Ты считаешь себя невольным счастливчиком, ведь не поленись ты надеть презерватив, как делал это всю свою жизнь, – вдруг захохотала она, – ты бы не сорвал такой куш, как я!

Кристина всё смеялась, качала головой, будто вот только сейчас стала до конца осознавать все «прелести» сложившейся ситуации.

– Можешь даже не отвечать, Кристиан! – хохотала она, смахивая слезы. – Я по глазам вижу, как ты едва сдерживаешься, чтобы не пробить головой крышу вагона от радости! Ты даже никак не отреагировал на мои слова о твоем брате, хотя и должен был хоть как-то выплеснуть на меня негатив! Ведь если бы я не «трепала» братца, у водителя не случился бы сердечный приступ! Потому что знаешь, он очень на меня кричал! Приказывал немедленно успокоиться, сесть на место, а снег всё шел, дорога была скользкой, от него требовалось быть максимально сосредоточенным, а тут я со своей истерикой! Но ты молчишь, потому что я ношу твоего ребенка! – Смех, как рукой смело. Кристина ожесточилась, с презрением оглядела его снизу-вверх. – Ради него и своей непревзойденной чести настоящего мужчины ты готов даже не говорить о любимом брате. А то ведь вдруг я сбегу от тебя. Или попытаюсь избавиться от ребенка. Тебя не радует, что его мамой буду я, но выбирать не приходится, верно? Особенно, когда эта мама очень хочет вернуть своей жизни былой покой. Ты просто… – Кристина усмехнулась, безнадежно опустив плечи. – Ты просто гребаный расчетливый бизнесмен.

– Пойдем ужинать. Тебе необходимо питаться.

– У меня пропал аппетит.

– Ты должна поесть, – настаивал Кристиан, теряя терпение.

– А ты должен был надеть презерватив! – вскрикнула она, не сдержав слез. – Почему ты этого не сделал?! Ты же всегда заботишься об этом! А теперь моя жизнь пошла коту под хвост! И я знаю, что сама виновата, но ты ведь… Ты ведь говорил, что всегда…

Она рухнула в его объятия и так тихо зарыдала, что всё внутри него сжалось от боли. Вот только если ещё три недели назад Кристиан очень сожалел о своем подростковом поведении, то сейчас он действительно чувствовал себя тем самым невольным счастливчиком. Уж в этом-то Кристина точно оказалась права.

– Кристина, это не конец света, – прошептал он, уткнувшись носом в её волосы. – Я всегда буду рядом. Я буду поддерживать тебя и ты никогда не будешь чувствовать себя одинокой и беспомощной. Всё будет хорошо, обещаю тебе!

– Я не…

– Что? – взял он её мокрое от слез лицо в свои ладони. – Что? Говори, что тебя беспокоит, о чем ты думаешь, и я всё решу.

– Я ведь не люблю тебя, Кристиан, – прошептала она дрожащими губами. – Девушки выходят замуж за любимого мужчину, но я не… Не люблю тебя. Не люблю. И ты ведь тоже.

Чем дольше он смотрел в её синие, залитые слезами глаза, тем стремительнее тонул в их темных пучинах. Даже заплаканная, даже с потекшей косметикой она была так очаровательна, так красива. Проглотив колючий комок, Кристиан спокойно сказал:

– Но ты очень любишь свою семью, Кристина. Как и я свою. А ещё есть он, – указал он взглядом на её плоский животик, – пусть всё будет правильно и достойно, в первую очередь, ради него. Сейчас ты на эмоциях, но чуть позже, поверь, ты поймешь, что мы приняли верное решение.

Шмыгнув носом, Кристина осторожно отстранилась от него и бегло смахнула слезы с порозовевшего лица. Она сдалась. Нет, поняла, что так всем будет только лучше.