– И за тебя, Калли.
Он говорит это так, как будто и правда имеет это в виду.
Допиваю бокал, голова так и плывет от шампанского, и я чувствую, что готова напиться до победного. Феликс тоже пьет много, и похоже, что алкоголь смягчает мою тревогу, а его расслабляет, развязывая язык. Он рассказывает мне про Франческу, которая, оказывается, журналистка и трудоголик, о том, что она критиковала поведение Феликса и не любила его так, как любит Тильда. Я тоже раскрываюсь, рассказывая ему про Уилфа и его амбиции в садоводстве, про то, что он все время приходит в книжный магазин, что Дафна похожа на ястреба, который зорко следит за всем происходящим.
Мы покидаем ресторан после полуночи, Феликс придерживает меня, а потом обнимает, как обычно, сажает в такси, целуя в щеку. Он настаивает на том, чтобы оплатить поездку и отправляет меня. Разваливаюсь на заднем сиденье, пребывая в шоке и недоумении. В «Досье» я отмечаю, что Феликс вписывается в образ типичного агрессивного одиночки. Нет, не такого, который сидит у себя в комнате, обсуждая теории заговора в интернете или исследуя терроризм. Он, скорее, похож на человека, у которого нет настоящих друзей, ценных для него, но который легко очаровывает и играет с людьми. И я задаюсь вопросом: может, я просто-напросто поддалась его умению манипулировать? С другой стороны, я не могу отказаться от мысли о том, что есть небольшой шанс на мою ошибку. Феликс казался таким хорошим сегодня. Искренним. И да, я готова подтвердить: Тильда – королева драмы и всегда ею была. Возможно, она придумала эту жестокую сторону своих отношений с Феликсом, чтобы она подходила к ее собственному пафосному и романтизированному образу себя. «Я люблю опасность. Я люблю риск. Открыть в случае моей смерти». Это более чем вероятно, по правде говоря. Всю жизнь она обожала все преувеличивать.
Пока такси карабкается в гору к Уиллесден-грин, я думаю, что смогу полюбить Феликса снова, и мне даже начинает казаться, что он сможет стать членом нашей семьи и с ним будет интересно и увлекательно.
Дома я захожу в интернет и пишу Белль:
– Помоги мне! Я, похоже, сошла с ума. Я только что вернулась со встречи с Феликсом, и после этого вечера, мне кажется, я могу ошибаться, возможно, я интерпретировала его поведение совсем неверно.
– Что ты имеешь в виду???
– Он был мил со мной… И проявлял искренний интерес. Возможно, я ошибаюсь, возможно, я ушла от реальности, проведя слишком много времени на controllingmen. Стала параноиком.
– О, Калли… Ни будь наивной. Помни, он хитрый манепулятор. И не забывай про важные пункты: насилие, изолирования.
– Белль, я понимаю, о чем ты говоришь. Но я искренне засомневалась, не делаю ли я из мухи слона. Я некоторое время не буду заходить на сайт, подожду, пока все устаканится. И я не хочу быть частью плана, о котором грезит Скарлет.
– Калли! Не уходи!!! Я буду так скучать по тебе. Хныыыык.
– Я должна, Белль. Мне нужно разобраться во всем.
– Не могу сейчас говорить, потому что тут Лаванда с детьми!!! Они приехали вчера, и я тааак занята. Но, пожалуйста, не уходи. Я тебе напишу, когда будет возможность, ты ДОЛЖНА быть на связи, мы ведь реально друзья теперь.
Отправив смайлики с поцелуйчиками и пожелание удачи, я выхожу с сайта, но принимаю решение действительно сделать перерыв.
На следующее утро я просыпаюсь с головной болью и блуждаю по квартире в поисках парацетамола. А потом делаю чашку какао и звоню Тильде, хочу поругать ее за то, что она не рассказала мне про свадьбу лично, оставив это Феликсу. И еще хочу расспросить ее о свадьбе. Но телефон не отвечает, поэтому я оставляю сообщение и звоню маме в Уэльс, теперь она занимается рисованием с утра до вечера. Думаю, рак, который у нее был когда-то, убедил ее посвятить жизнь исключительно искусству.
– Мам, – говорю я. – Тебе Тильда в последнее время не звонила?
– Уже пару недель не звонила, дорогая, а что?
Я не хочу рассказывать ей о подготовке к свадьбе, потому что Тильда захочет сообщить сама или через Феликса. Поэтому отвечаю:
– О, да ничего. Просто интересно, как тебе Феликс? Между ними, похоже, все очень серьезно.