– Но вам же он не нужен. У вас есть свой. Который вы только что использовали.
– Я несу за него ответственность. Вы должны вернуть его. – Она готова к бою.
– Хорошо. Запишите мне свой адрес и оставьте на столе.
Захлопываю дверь и прислоняюсь к ней на несколько секунд, слушая звуки, которые она издает, шаги. Потом слышу, как она уходит. Выхожу, все так же, с полотенцем, и осматриваю квартиру. Мне нужно увидеть все, что увидела Ева, и я понимаю, что оставила половину ящиков на кухне открытыми, миски и тарелки – лишенными пленки, а грязные кроссовки – на кофейном столике. Беспорядок, но все-таки не сравнить с тем, что я устроила в спальне.
Возвращаюсь в ванную, чтобы убрать полотенце и заглянуть в шкафчик в ванной. Тильда всегда как будто пребывает в некой прострации, поэтому я подозреваю наркотики. Даже думаю про героин и крэк, конечно, не то чтобы я ожидала увидеть их на полке, в аккуратно расставленных и подписанных баночках. Впрочем, нахожу лекарства, которые можно получить только по рецепту – весной их здесь не было – собираю все баночки и пакетики и отношу в гостиную, где оставила свой пакет с записной книжкой и чашку чая. Пишу: «Препараты, которые могли поспособствовать ухудшению состояния Тильды», добавляя в список анафранил, золпидем и лоразепам – поищу информацию о них, когда буду дома.
Краем глаза замечаю, что на телефоне мигает красный огонек, и нажимаю кнопку, чтобы прослушать сообщения. Их всего три. Первое разочаровывает – просто напоминание из химчистки, что заказ готов, и просьба, чтобы Тильда забрала его, когда ей будет удобно. Второе короткое: «Привет, Феликс, это Гай. Позвони мне». Не имею ни малейшего понятия, кто такой Гай. Но третье сообщение уже интереснее, оно от агента Тильды, Фелисити Шор, она умоляет Тильду связаться с ней: «Давай пообедаем или как-то еще встретимся и посмотрим, какие есть варианты». Она кажется обеспокоенной. Добавляю в записную книжку: «Подозревает ли Фелисити Шор, что что-то не так? Есть ли у нее еще какая-то информация?
Допиваю чай и ставлю чашку в раковину. Затем вспоминаю, что раньше Тильда прятала свой дневник в наволочке, и думаю, не покопаться ли в шкафу с постельным бельем в ванной. Там, как и везде, все девственно чистое, наборы белья из хлопка, приятного на ощупь, сложены в идеальные стопки. Вытаскиваю наволочки и прощупываю их по очереди, проверяя, а когда дохожу до низа, то нахожу в одной из них какой-то выпирающий предмет. Залезаю внутрь, и рука натыкается на что-то твердое и гладкое, похожее на небольшой слиток, но легче, чем настоящий металл. Достаю его, и оказывается, что в руке у меня блестящая красная флешка.
Злюсь, потому что не взяла с собой ноутбук, теперь мне хочется скорее выбраться отсюда и попасть домой. Даже в расстегнутом виде платье Тильды – это просто какой-то кошмар, из него очень тяжело выбраться, так плотно оно сидит, и пока я проталкиваю его наверх, мучаясь, стягиваю его через голову, оно рвется по шву. Решаю рискнуть и вешаю его обратно. Скорее всего, она никогда его и не надевает, так что пройдет много времени, прежде чем она заметит. Затем я ухожу, не обращая внимания на хаос, на посуду, вынутую из пленки, на грязные пятна на кофейном столике, на одежду, раскиданную повсюду.
После квартиры Тильды мое жилище кажется беспорядочной смесью всего и вся. Лохматый красный коврик, зеленые стены, миллион неубранных на место вещичек, лежащих на виду: ручки, тетради, футболки, нижнее белье, коробка с мюсли, бутылки с сидром, раковина, полная посуды. Расчистить пространство кажется настолько необходимым действием, что я подбираю с пола спальни с десяток грязных носков, перед тем как засесть за стол у окна и поставить ноутбук загружаться. Проходит целая вечность, перед тем как он оживает, и как только это происходит, я вставляю флешку – только лишь для того, чтобы обнаружить, что доступа к информации нет. Нужен пароль. Я пробую разные слова и сочетания, например, Феликс, Керзон, Калли и Фейт (так зовут нашу мать). Пробую даже ввести «Лиам» и «Лиам Брукс». Но ничего не получается. Раздраженно кричу: «Черт!» – и в голову приходит, что нужно вернуться на Керзон-стрит и перевернуть там все вверх дном. Этой мысли так трудно сопротивляться, она шумная, как птица, бьющаяся о стекло. Кажется, таким образом я смогу выпустить Тильду на свободу.
14
Наша семья переезжает на Харкорт-роуд, улицу без деревьев, где тянутся ряды домов эдвардианской эпохи, ближе к северу они заворачивают к северу. Соглашаемся, что новый дом приятный, у него хорошая энергетика. А еще нам нравится быть поближе к Темзе. В выходные мама часто говорит: «Ну что, пойдем, подышим несвежим воздухом» – и мы гуляем вдоль старого железного пирса. В воспоминаниях возникает сырой, пронизывающий ветер, река, всегда неспокойная и серая, и то, как крепко я прижимала к себе мамину руку, не отпуская, потому что иногда казалось, что ее действительно может сдуть. Думаю, это из-за ее здоровья, у нее тогда нашли рак груди и провели химиотерапию. Она говорит, чтобы мы не волновались, что с ней все будет хорошо, но это не мешало раку висеть дамокловым мечом над нашей жизнью. Практически слышу его голос: «Я предвестник смерти, я почти сама смерть», – и предлагаю ему заткнуться.
Чаще мы гуляем по выходным вдвоем, потому что Тильда занята своими увлечениями, например, стремлением стать певицей. Она собрала девчачью группу с отвратительным названием «The Whisper Sisters»[12], и они репетируют в ее спальне. Переезд на Харкорт-роуд и был связан с нашим желанием иметь отдельные комнаты, такое случается в переходном возрасте, когда девочки хотят выразить свою индивидуальность. Как будто все, что у нас в голове, вдруг вырвалось оттуда и расползлось по стенам и мебели. У Тильды в комнате ужасный беспорядок: горы одежды, косметики, всякая музыкальная ерунда, постеры и модные журналы. Ее нисколько не беспокоят валяющиеся коробки тампакса с вываливающимися оттуда тампонами, расчески, постепенно эволюционирующие в пушистые клубки выпавших волос. Моя комната не так уж опрятна, но кажется достаточно строгой и организованной, с криминальными романами, аккуратно расставленными на деревянной полке, и записными книжками, разложенными на столе. Я бы назвала ее убежищем, в то время как спальня Тильды – эпицентр событий, место, достойное посещения.
Однажды субботним утром я иду туда, чтобы скоротать время до обеда, валяясь на ее незастеленной кровати и читая Агату Кристи. Тильда у туалетного столика, выщипывает брови. Я поднимаю взгляд на нее, и она замечает это в отражении, вздрагивает и говорит:
– Иди сюда, сделаем с тобой что-нибудь.
– В смысле?
Она поднимается и встает в позу участницы конкурса красоты.
– Позволь мне побыть твоим стилистом.
– Не нужен мне никакой стилист.
– Ну чего ты. Садись на мой стул.