– Да, я знаю, – и с этими словами Анна ушла.

Требор зашёл в спальню и собрал свой спальный мешок с несколькими другими вещами. По пути к выходу он произнес: – Я не хочу оставаться с лгуньями и воровками. Завтра вас будут судить на Тинге.

– Что это за «Тинг»? – спросила Конфетка.

– Сбор общины, – кратко ответил Требор.

– Вы знаете, что мы не просили привозить нас сюда, – заявила Веточка с некоторым вызовом и издёвкой в голосе.

Единственным ответом Требора был испепеляющий брезгливый взгляд. Этой ночью он спал на полу в хижине Эрика.

Девочки пребывали в счастливой неизвестности относительно серьёзности их проступка в глазах Родичей-вотанистов. Ложь и кражи действительно были в общине неслыханным делом, отчасти потому, что каждый чувствовал себя членом одной большой семьи с уникальной судьбой, и отчасти потому, что оборона общины требовала единства.

– Засуньте свой чёртов «Тинг» в одно место. Давай сматываться отсюда, – выругалась. Конфетка.

– Интересно, как далеко мы уйдем в этом лесу в полночь? – возразила Веточка.

– Маленький вонючий «Топ», а они всполошились, будто наступил конец света. – Конфетку разозлила несправедливость всего этого дела. Веточка согласилась, но объяснила Конфетке, что вызывающее поведение не улучшит положения.

– Он сказал, что Анна должна «выдвинуть обвинения». Этот «Тинг» должен походить на суд, – размышляла Конфетка.

– Ну и что, здесь заправляют делами мужчины. Что они собираются сделать с парой девчонок за кражу болеутоляющего лекарства?

– Да, и мы здесь самые красивые женщины. – Бравада в словах Конфетки показывала на желание заверить друг друга, что в этом деле нет ничего серьёзного, но в глубине души у них теплился страх при воспоминании о последних мгновениях жизни Сида Коэна.

В общем, девочки были довольно встревожены, так что на следующий день они встали рано утром. Рассчитывая повлиять на мужчин, которые по их предположениям должны были их судить, они очень старательно привели в порядок свои прически, нанесли макияж и надушились. Потом они оделись в самую скромную одежду, привычную в общине.

Девушки уже собрались и пили кофе, когда вскоре после восхода солнца появился Требор. Он держался холодно, но они были к этому готовы. Девушки твёрдо усвоили, что внешность женщины является её оружием в жизненной борьбе, и обе были уверены в действии своего оружия там, где дело касалось мужчин.

Их посадили за Требором в первом ряду зала, в том же здании, где находились школа и библиотека, и имелось место для собраний. Смотря на то, как заполняется зал, они отметили, что каждый мужчина пришёл с одной или несколькими подругами. Перед тем как Требор встал и обратился к собранию, в помещении собрались около двадцати мужчин и почти вдвое больше женщин.

– Я потребовал созвать этот Тинг по двум причинам, и обе неприятные, – объявил он. – Во-первых, как большинство из вас знает, вчера полицией ЗОГа был убит наш добрый родич Джордж. Джордж оставил двух подруг и девять детей. Погребальный костер будет сегодня вечером, хотя, конечно, некоторые из нас будут отсутствовать, поскольку мы должны, как обычно, сделать дела на востоке. Я уверен, что все мы будем помогать подругам Джорджа и выразим им своё уважение.

– И, во-вторых, я говорю это с большим сожалением, речь идёт о зле, за которое я сам, по крайней мере, частично несу ответственность, так как я привёл обвиняемых в общину. Анна, пожалуйста, сообщи, как было дело.

Анна поднялась, повернулась лицом к собранию и подробно изложила обвинения в воровстве и лжи. – Это преступление особенно непростительно из-за того, что было украдено, – добавила она. – Этот обезболивающий препарат жизненно важен для раненых воинов Земли Родичей. В момент воровства Браги как раз лежал на операционном столе. Кража лекарства могла обречь других наших героев на боль или смерть. К сожалению, как потерпевшая сторона, я должна просить о серьёзном наказании.

Она села, и началось общее обсуждение.