Проклятье!

На самом деле есть еще один вариант, который я не принял во внимание.

– У тебя иммунитет?

Виноватое выражение лица Кассии стало достаточным подтверждением.

Как я только мог это упустить? Да, иммунитет против демонических сил крайне редкий феномен. Отец Кассии во время зачатия должен был быть одержим женщиной-праймусом. Лишь таким образом демоницы производили на свет детей-ведьм. Хотя в таких случаях потомство рождалось обычно исключительно мужского пола. Ведьмаки. Однако я слышал и об исключениях – о дочерях без магических способностей, зато с врожденной невосприимчивостью к силам праймусов. Подобное случалось настолько редко, что никто даже не потрудился придумать название для этой странности.

Выругавшись, я потер затылок. Теперь все обретало смысл. Поэтому Кассия тогда так противилась моему предложению ее исцелить. Это бы просто не сработало. И поэтому тот неизвестный праймус использовал ее в качестве воровки. Иллюзии Януса, его защитные чары и магические барьеры не были для нее препятствием. Она провела всех нас. Янус просто не мог лишить ее памяти. Так что с самого начала и на каждом моем шаге эта девушка осознавала, что я гонялся за ее душой.

У меня появилось сильнейшее желание второй раз испепелить комнату. Давно уже не случалось, чтобы кто-то так обманул меня и выставил на посмешище. Тем не менее нельзя в какой-то мере не похвалить Кассию за подход. Обман и соблазнение – это моя игра, и все-таки она меня в ней почти обыграла. Почти.

Мой гнев улегся. Это куда лучше, чем все, что я себе вообразил. Кассия не участвовала ни в каком заговоре против меня. Она приводила в исполнение собственные планы. Планы, которые не имели ко мне никакого отношения и даже не могли мне навредить. Мы просто случайно перебежали друг другу дорогу. А если совсем откровенно, узнай я о ее способностях до приезда в Рим, мне, наверное, самому пришла бы в голову идея нанять ее для парочки незаконных заданий. Случай? Судьба? Удача? Невезение? Как бы то ни было. Я стоял на пути к ее цели. И там и останусь, пока не получу то, чего хотел. Пришло время для новой сделки.

Усевшись на одну из мягких кушеток, я положил кинжал на стол. Судя по развитию событий, он мне не понадобится.

– Что ж, ладно, маленькая воровка, – заговорил я, – вот тебе мое предложение: Колдовской ларец и мое молчание за твою душу. – С самодовольной улыбкой я откинулся на подушки и наблюдал за девчонкой, которая все так же потерянно стояла у стены. – Учитывая, что ты меня только что заколола, с моей стороны это очень щедрая цена.

Кассия не шелохнулась. Казалось, она задумалась о моих словах. Конечно, у нее на лице отразилось нежелание, но сейчас она все равно согласится на сделку – или хотя бы выставит свои условия, если ей хватит мужества.

Однако моя уверенность в победе пошатнулась, когда и по прошествии некоторого времени Кассия не проронила ни звука. Из ее глаз исчез весь блеск. Губы плотно сжались. Похоже, она смирилась с мыслью о конце.

– До сих пор медлишь? – в недоумении произнес я. – А ты в курсе, что с тобой сделает Янус, если я расскажу ему о твоем маленьком ограблении?

Ее огромные глаза нашли мои. Встревоженные глаза цвета штормового моря. В них светилось столько страдания и горечи, что у меня пропал дар речи. Что-то от меня ускользало. Кассия боролась с чем-то бо́льшим, нежели задетая гордость.

– Ты выдашь меня ему? – тихо спросила она. За ее словами я различил уязвимость, хотя по голосу этого не скажешь.

Выдал бы я ее?

Естественно, у меня руки чесались унизить Януса фактом этого воровства. Вероятно даже, вещь, спрятанная в Колдовском ларце, достаточно ценна, чтобы на него надавить. При других обстоятельствах я бы без колебаний извлек выгоду из сложившейся ситуации, однако что-то во мне не хотело, чтобы история между мной и Кассией заканчивалась вот так. Так что нет, я бы ее не выдал, но ей об этом знать необязательно. В конце концов, это мой последний рычаг давления на нее. А также последняя возможность спасти ей жизнь.

– Если ты меня вынудишь, – мягко откликнулся я.

Кассия безучастно смотрела на меня. И все же я заметил слезы, выступившие на ее ресницах.

– Никто не может ни к чему тебя вынудить. Ты понятия не имеешь, каково это, когда тебя вынуждают. Каково быть беспомощным. Находиться в чьей-то власти. Во всем этом ты думаешь только о себе.