И снова что-то врезалось в магический купол. На этот раз удар был таким сильным, что затряслась земля. И все-таки в тот момент я уже понимала, что Танатосу ни за что не успеть вовремя.

«Не делай этого, – заклинала я Бела. – Пожалуйста!»

Тишина в ответ.

Янус презрительно фыркнул:

– Что ж, хорошо. И как все произойдет?

«Пожалуйста, не делай этого», – все еще умоляла я. Напрасно. На лице Бела отражалась неприкрытая решимость. Он получит то, что хочет, и не позволит ничему встать у него на пути. Даже мне.

– Отпусти ее и поклянись, что больше никогда не выдвинешь претензий ни на нее, ни на Мальту. Ни один из нас не шевельнется, а когда девушка окажется у меня, я уничтожу Колдовской ларец. Даю слово.

«Ты не можешь его уничтожить! Он – все…»

– Ладно, – прошипел Янус и оттолкнул меня. Ноги меня не держали. Я с размаху упала на колени, так что на них лопнула кожа, однако боль от колотой раны перекрывала собой все остальное. Холод вернулся. Холод, разочарование, отчаяние. Я слышала лишь шум и нечеткий голос Януса. Он приносил клятву, которую потребовал от него Бел. Он откупался, и его преступления сойдут ему с рук. Его убийства. Он продолжит. И будет делать это вечно. У меня не получилось. Нет, у меня не просто не получилось, я виновата в том, что теперь у Танатоса нескоро появится второй шанс.

Снова удар. Купол замерцал.

«Вставай», – велел мне дьявол. Его предательство бушевало во мне как дикий зверь, разрывая в клочья все, что я когда-либо испытывала к Белу.

«Вставай и иди ко мне! Я отведу тебя в безопасное место».

Мне было ясно, что он пытался меня спасти, но я не желала, чтобы меня спасали. Что мне с того, что я проживу на пару часов дольше, если Янус выйдет сухим из воды? Даже если бы Бел мог меня исцелить – чего он не мог, – каждый мой будущий вздох будет стоить человеческих жизней. Я этого не хотела. Так я никогда не сумею жить дальше, и Белу это известно. Но ему все равно. Мои решения, мое мнение, мои желания ничего для него не значили. Он заботился только о себе. Как только я могла когда-то думать иначе?

Мои окровавленные руки стойко уперлись в брусчатку. Я не брошусь в объятия Бела. Пусть ждет сколько влезет. Но и Янусу не доставлю удовольствия наблюдать, как я подыхаю у его ног. Железной волей я заставила себя встать на колени. Дальше не получалось.

Хорошо, значит, придется удовлетвориться этим в качестве гордой смерти. Подняв голову, я взглянула в глаза Белу.

«Я доверяла тебе, подонок».

Его ледяная маска пошла трещинами. Во взгляде сверкнуло замешательство. Возможно, в тот миг он наконец осознал, что я умираю?

«Тогда продолжай это делать! Доверься мне, пожалуйста!»

Ко мне хлынула сила, оттесняя запах Януса – холодный дым и высохшую кровь. Она обволокла мое тело, облегчила ношу моих дрожащих мышц и подняла меня на ноги.

Бел протянул мне руку: