— Все в сборе? — сказала Глаша и протянула Тане письмо: — Читай!

— А почему Сенька лежит? — недовольно спросил Витя. — Это неуважение к коллективу! Пусть слушает сидя.

Сеня и голову положил на траву:

— А мне и так хорошо!

— Чего ты командуешь? — вступился за него Саша. — Может, он устал или ужарел! Пускай лежит. Что тебе, — жалко?

— Мой отец бригадир, — заявил Витя, — и никогда бы не разрешил на собрании бригады лежать!

— Да ты-то не бригадир! И не звеньевой. И даже не помощник звеньевого.

— Мальчики, перестаньте ссориться! — сказала Глаша. — Таня, читай!

Таня стала звонко читать:

— «Дорогие ребята! Большой привет вам от сотрудников нашего института. Меня очень интересует, как проходят у вас опыты. Даёте ли вы утятам биомицин?» Даём! Даём! — сама себя перебила Таня.

Света очень удивилась и застенчиво сказала:

— А мне тоже как-то давали биомицин, когда я болела. Но разве у ваших утят высокая температура?

— Вообще у птиц выше температура, чем у человека, — сказала Глаша. — Но не в этом дело. Наши утята не больны, у них температура нормальная. Тебе не такой биомицин давали. Тебе — лекарственный, а нашим утятам — кормовой. Он в мешанку добавляется.

— «Даёте ли вы утятам биомицин? — повторила Таня. — Если даёте, то заметны ли результаты?»

— Заметны! — заявила Люба. — Утятки не болеют. И в опытной группе лучше поправились. Вчера взвешивали.

— Поправились! — фыркнул Витя. — Кто так говорит? Что у них, щёки, что ли, потолстели, у наших утят? Прибавили в весе, надо сказать. А главное, насколько прибавили. Цифры нужны.

— Не придирайся! Цифра! — крикнул Саша.

Глаша нахмурилась.

— Вы опять? Отберу письмо. Пусть другие звенья отвечают, а про наше звено я сама напишу: не могли ответить из-за глупых стычек.

— «Устроили ли вы червятник? — прочитала Таня. — Как поживают в нём черви?»