Мой приятель поперхнулся от столь интимного вопроса:
— В каком смысле?
— В прямом. Здесь, в Омнеотроне ты ходишь в туалет? В любом смысле и качестве?
На некоторое время Альгард задумался:
— Нет…
— Правильно. Потому что Омнеотрон не все функции нашего организма моделирует. Игра есть игра. Всё условно.
— Ну и?..
— И кровь здесь — тоже условность, — подытожила Эйна. — Её задача — разбрызгиваться в разные стороны, когда вон тот красавчик всандалит в тебя пригоршню дроби.
Альгард только покачал головой восхищённо:
— Значит, мои драгоценные красные кровяные тельца…
— …несуществующие кровяные тельца, — подкорректировала Эйна и закончила: — Останутся в целости и сохранности.
Завершив высокоинтеллектуальную и познавательную беседу, они снова замолчали. Охотники–конвоиры сзади переговаривались о своём. Порой один из них вскидывал дробовик и палил по кустам, росшим вдоль тропы. Оттуда раздавался визг и рычание какой–то мелкой живности.
Любые аномалии словно подают сигналы тревоги путникам, точечно искажая вокруг себя нормальный мир мелкими ненормальностями. Путники, заметив последние, либо обходят аномалию, либо, такие дураки как мы, лезут в неё за добычей. Аметаллика начала предупреждать нас, едва мы пересекли кромку леса. Я заметил слева от себя какой–то предмет, висящий в воздухе. Сначала подумал, птичка или монстрик летающий, но, приглядевшись, понял, что это камень. Обычный булыжник, которые валяются вдоль дороги.
— Не трогай! — предупредила Эйна, заметив, что я протянул руку к удивительному явлению.
— А что будет?
— Не знаю. Но лучше такие штуки не трогать.
Мы немного сбавили темп ходьбы, потому как аномалия начала подавать сигналы один за другим. Над тропинкой дугой выгнулся ручей, образуя арку из струй воды. Берёза и сосна на метровой высоте встретились и слились в единую берёзососну со светло–коричневой корой, широкими плоскими иглами и шишками–серёжками. А лужа на тропинке справа почему–то вздыбилась вертикально, и в неё можно было посмотреться как в зеркало. Из лужи выскочила маленькая рыбка, пролетела с метр горизонтально, и горизонтально же упала назад в воду. Я заглянул с другой стороны, рыбки там не было; вертикальная лужа была совершенно плоской.
Тут вскрикнул от неожиданности один из наших конвоиров. У него дробовик стал словно пластилиновый, и пальцы оставили глубокие вмятины на цевье.
— Всё, парни, стойте! — скомандовала Эйна охотникам. — У вас металл поплыл, дальше мы сами пойдём.
— Мы здесь ждать будем, — согласился конвоир, и они отступили на несколько метров назад, где их дробовики снова отвердели.