В принципе, для очередного приключения все давно готово, осталось утрясти некоторые мелочи. Собраться, подготовиться, добраться. Я же говорю - мелочи. Основное уже у меня.
Первое и основное - геоанализатор. Это такой солидный и тяжелый многокомпонентный прибор, который на основании полученных обратных сигналов от специальных датчиков - излучателей, строит 3D изображение подземных предметов, учитывая разницу плотности. Все границы и полости отрисовывает, и внутренности полостей показывает. Им хорошо скрытые подземелья исследовать, если конечно знаешь, в каком месте те подземелья скрыты. Мне его подогнал знакомый из лаборатории КиПа(97). Какая-то частная фирма сдала прибор на обслуживание и поверку, да забрать не успела, обанкротилась, а хозяева-лишенцы, где-то в загранице потерялись. Так и лежит на складе в лаборатории мертвым грузом. Я, как только узнал про этот чудо - агрегат, вцепился клещом в Витальку - дай, ну дай, пожалуйста! Федорычу, начальнику его, магарыч солидный выставил и теперь у меня есть месяц на все про все, если вдруг хозяева внезапно не объявятся.
Второе и дополнительное - геосканер. Это прибор попроще. Не металлоискатель банальный, а этакая длинная нога с головой - излучателем и пультом управления. Много с его помощью не насмотришь, а вот именно наличие нечто на глубине, искать проще им. Взял в руку и неси, пока не просигналит. Проутюжишь поверхность в разных направлениях раз двадцать, глядишь и границы доселе невидимого очертятся.
Вот, в общем-то, и все. Ну, конечно, еще палатка, раритетный примус «Шмель-3», - ему уже лет шестьдесят, а уплотнители поменял и работает как новенький! К этой старой железяке я испытывал самое искреннее расположение, ну а как иначе, если ей все равно на каком бензине работать, а еще не ломается во всех смыслах и меня не подводит. Эти вещи придется тащить с собой в самолет. Привык я к ним. Да, еще на месте нужно будет купить еду, на неделю полевой работы, и несколько упаковок питьевой воды. Все. Можно выезжать. А, да! Материну шкатулку я с собой забрал. Деть ее пока некуда, придется повозить.
Куда я собрался? Хороший вопрос.
Сирийская пустыня хранит достаточно загадочных тайн и прячет в невысоких холмах и каменистых россыпях целые пласты тайн и загадок. Изучением одной из них, я и собирался заняться, по наводке моих хороших друзей, с которыми познакомился совершенно случайно, на одном из слетов реконструкторов, в тот раз, в окрестностях Ижоры, у ее впадения в Неву. Мы тогда хорошо провели время, пытаясь восстановить события Невской битвы лета 1240 года, когда князь Александр Ярославович побил ливонцев, мурман и суоми, предводительствуемых Биргером Магнуссоном.
Так вот, из-за этого самого Магнуссона, и приближенного к нему некого Бьерка, как оказалось, единственного уцелевшего викинга из моего сна, участвовавшего в набеге на храм Юмаллы, я и собрался в Дамаск.
О том, каким образом интерес Магнуссона оказался направлен на арамейские пустоши, мне поведали ребята - реконструкторы.
Биргер Магнуссон, он же - Ярл Биргер, числился зятем шведского короля Эрика X Кнутсона, на сестре которого был женат. Это он основал Стокгольм. Ингеборг, его жена, приходилась племянницей Александру Невскому в четвертом колене. Ирония судьбы. Дядя жены и не даст осуществиться некоторым планам Магнуссона.
Мир и сейчас неимоверно тесен, - я бывало не раз, встречал знакомых, в таких неожиданных местах, за такие тридевять земель на других континентах, поверить трудно. А в те времена, я думаю, он казался еще теснее.
Лично у меня, после нескольких лет изысканий, сложилось впечатление, о родственной близости всех без исключения власть предержащих, в каких-то там поколениях. По крайней мере, она была. Пока правящие прайды представляли собою, некий закрытый клуб для избранных, и не допускали в семьи, и до управляющих рычагов, всяких демопартотеократов.
Так вот, родила она от Биргера, не считая четырех девочек, - двух королей, одного герцога и одного епископа. В общем, не последними людьми они в Европе в свое время прослыли. И жили они себе, не тужили, потомство породистое плодили, пока не явился святой черт. Звали того черта Григорий IX (Уголино), а еще работал он Папою Римским. Задумал однажды, непонятно с какого перепугу, сидя на три тысячи километров южнее, этот нехороший человек, крестовый поход на Север организовать. Свет истинной веры, так сказать, до неразумных язычников донести, да забыл, наверное, что крещена Русь та, пожалуй, уже лет двести с лишним, как.
А все потому, что прознал Святой Бес Уголино, от неизвестно каким ветром занесенного в Ватикан Бьерка, о тиаре Юмаллы, первыми ярлами короля Олафа на меч взятой, да в земле языческой спрятанной. И понадобилась ему до крайности та тиара, вот и послал он Бьерка, сначала в Ливонское «Братство меча» с буллой. Но не дошли ливонские братья меченосцы никуда, побил их новгородский князь Ярослав Всеволодович на Омовже в 1234 году. И тиара осталась не найденной.
Не известно, из-за неудачи ли с походом, либо по какой другой причине, чуть погодя Григорий IX вообще с катушек слетел. Черных кошек воплощением Сатаны объявил, и для их уничтожения, им же учрежденную инквизицию, отрядил. Тем нее менее, о тиаре Уголино не забыл, и не успокоился, новую буллу настрочил и отправил Бьерка, подстрекать Биргера Магнуссона, с оружием через север Руси до проклятых языческих святынь добраться.
Биргер, подобно Фридриху II, с Папой ругаться не стал, не дорос пока. Это Штауфен, - император Священной Римской империи, у него и Германия, и Сицилия, а он, кто? Даже пока не ярл шведский, так, - зять Эрика Шепелявого. И все.
В общем, согласился он, во главе сухопутного войска на Русь выступить. А брат его двоюродный, который и числился на тот момент ярлом, - Ульф Фаси, шведским флотом командовать подрядился. Уголино еще подсоветовал в войско Биргеру взять, кроме богобоязненных ливонцев, дополнительно в помощь, истинно верующих в бога единого католического, суоми и мурман, с чудью белоглазой. Прикольно, да? Собираются католики с идолопоклонниками, и идут диким христианам - славянам, в животы мечи вставлять, как единственно доступный в той Тьмутаракани символ истинной веры.
Только и с такими трудами собранное шведское войско не дошло, заступил им дорогу князь Александр Ярославович, получивший за эту битву прозвище Невский, да разбил наголову, и гнал, чуть ли не до самой ливонской границы, и обоз Биргеровский взял со всем добром ярла. Была там и папская булла, с благословением на крестовый поход. А Ульф, обратно в Швецию корабли увел. Одного не пойму, что помешало шведам на другом берегу Финского залива высадиться, да и пройти прямехонько туда, куда надо. Местные племена никакого достойного сопротивления оказать бы не смогли. Загадка.
Викинг Бьерк, всплывший в Ватикане через четыре года, о чем-то договорился с очередным Папой, которым после Уголино, стал Иннокентий IV, и спешно отправился к венецианскому дожу Якопо Тьеполо. А уже оттуда, на боевой галере к северному берегу Черного моря. Там он пропал на два года, но видимо, что-то накопал, потому, как в Ватикан вернулся уже с доверенным лицом Биргера, его сыном, епископом Бенгтом и привез Папе рисунок языческого монумента. После приема Папой, оба срочно убыли к Тьеполо и, уже на пяти галерах, отправились по новому маршруту, к восточному берегу Средиземного моря. Там галеры высадили войска и простояли год, ожидая их возвращения. Так и не получив никаких вестей, от ушедших в сторону Баальбека Бьерка и Бенгта, на четырнадцатый месяц, согласно предписания дожа, снялись с якорей и вернулись в Венецию. Далее никаких известий от пропавшей экспедиции не поступало.
Все-таки, время на Мальте я потратил не совсем зря. Зависая на просторах инфосети, случайно, как я тогда думал, раскопал фотокопию привезенного когда-то Иннокентию IV рисунка. И тогда же мне попалась на глаза фотография того, что осталось от стелы, на холме в десяти километрах севернее Пальмиры. Многие уже и не помнят, но во время гражданского противостояния в начале этого века, в двадцатые годы, в результате не прекращающихся боев, шестнадцати метровая стела на вершине холма рухнула, явив на обозрение неприглядный каменный столб, который, по слухам, стоял еще задолго до восстановления Пальмиры царем Соломоном, после разрушения той ассирийцами, как пограничный знак Тадмора. Сопоставив два изображения, рассказ реконструкторов и свои сны, я понял - выбора у меня нет. Стелется моя дорожка на юго-восток, в пустыню.
Собрал все вышеперечисленное, сдал в багаж, сел в самолет. По прилету, забрал баулы и устроился на ночевку в гостиницу при аэропорту. Солнце уже клонилось к горизонту. Подготовился к завтрашнему раннему выезду: загрузил все, во взятую напрокат, небольшую рабочую лошадку, производства иранского автомобильного завода Iran Khodro, по имени «Samand Pony», в моем варианте - универсал, хотя основная их масса - пикапы. Запасся здесь же, в аэропорту, едой и водой.