Так несдержанно, властно, по-мужски – до моего потрясенного вскрика, до его болезненного выдоха. А в расширенных зрачках – яростное пламя, которое перекинулось на меня, и я вспыхнула, как сухая трава.

Уже не вырваться, не уйти, не спастись. Только шагнуть навстречу.

– Ради тебя ведь старался… – Прикосновение губ обожгло кожу. Ренн короткими поцелуями проложил дорожку от виска к углу рта и, тяжело дыша, замер. Другая его рука легла на поясницу и потянула к себе – прижать еще плотнее, чтобы не осталось воздуха, чтобы весь мир разлетелся разноцветными осколками.

– Трогать не хотел… – обжигающий шепот, – …а вчера чуть с ума не сошел…

Чужие губы обрушились на меня с таким яростным нетерпением, будто все, что он делал до этого – старательно подавлял себя. Земля и небо поменялись местами, колени подогнулись от слабости, и я прильнула к нему, руками обняла шею. Ближе, еще ближе! Чтобы пить эту горячечную страсть – жадно, до последней капли. И хоть ненадолго, хоть на миг, пока длится поцелуй, убедить себя, что этот мужчина стал моим.

Я хотела врасти в него, как упрямые сосны врастают в камни над пропастью. Обвиться вокруг – теснее, крепче. Раствориться в жаре прикосновений и остаться навсегда там – у него под сердцем. Впитать привкус соли и меда, надышаться им вдосталь, чтобы после осталась хотя бы память.

Мой первый поцелуй. Первая нежность. Первая страсть.

Камень в очелье нагрелся так, что казалось, сейчас расплавится. Я и расплавлюсь вместе с ним. Где-то в самом сердце каменного древа задрожали тугие струны, по телу пробежала дрожь, и сознание начало ускользать.

Неужели весь мой народ потому и обречен сдерживать проявление чувств? Жадные горы не дремлют.

Стоило огромных усилий разорвать эти путы, не дать эмоциям пожрать меня. Чуть не плача от безысходности, я прервала поцелуй.

– Обещай, что будешь беречь себя, – шепнул Реннейр, прислонившись своим лбом к моему. Его губы алели, дыхание было сбитым, а темные густые ресницы подрагивали.

– Я обещаю, обещаю… – Рука сама легла на колючую щеку, погладила самыми кончиками пальцев. От нежности перехватило дыхание, а в носу защипало.

Еще немного… Хотя бы несколько мгновения простоять вот так – лицом к лицу. Сердцем к сердцу.

Это просто безумие. Матерь Гор, прости свою ненормальную дочь! Если ты отречешься от меня, я признаю твою правоту.

Приглушенный звук людских голосов спугнул тишину. Мы одновременно повернулись на звук, жалея, что волшебство закончилось, и я должна уйти.

– Я не прощаюсь с тобой, Зверь-из-Ущелья.

Он заправил за ухо локон, скользнул пальцем по виску, очертил контур губ.

– Беги, моя маленькая жрица. И помни о том, что я тебе сказал.

Реннейр

Когда она пропала в сиянии врат, я прислонился спиной к холодному камню и сполз на землю. Обхватил голову руками.