- Все в порядке, Джинни, все в порядке…
* * *
Лэнг
* * *
Когда Поттер, притянутый к выходу Лордом, вышел на небольшой выступ, перед ним раскинулась долина Темного мира. Черные скалы, словно бы покрытые болезненными пятнами зеленого и желтого цветов, алый как кровь песок, темно-красное небо, мутное как старинное стекло, сквозь которое просматривались с десяток мелких звезд. Острые пики скал, взлетающие где-то вдали струи песка, окаменелые, искореженные деревья. Ну, Поттеру хотелось бы верить, что это деревья.
И вообще, все пространство чужого мира, казалось, изгибалось и дрожало, было наполнено дырами и провалами - оно сводило с ума, пугало и вызывало дрожь отвращения. Но это было не самое страшное.
Самое страшное - это облик демона, развалившегося грудой призрачного, но от этого не перестававшего гнить, живого мяса. Огромное тело, расползшееся многоножками по покатому склону горы, из которой вышли путешественники по измерениям, шевелилось и менялось, сотни уродливых голов кривились в ухмылках, и тысячи голосов приветствовали его.
Гарри вырвало.
Волдеморт, слегка брезгливо поморщившись слабости спутника, устало вздохнул, притягивая того ближе. Затем, закрыв лицо Гарри полой своей мантии, достал из кармана бутылочку мирры. Начертив на лбу юноши руну успокоения, он вытолкнул того вперед. Во-первых, именно Поттер был здесь гостем, он же только представитель условно нейтрального мира. Причем, всего лишь идущий по пути Мастера. Ну а во-вторых, каждый должен нести ответственность за свой выбор сам.
Три дня празднеств в твердыне Кадафа начались.
Глава восемнадцать.
* * *
Хогвартс, кабинет директора
* * *
Альбус Дамблдор устало смотрел в темное окно. Вечер августа наступил необыкновенно быстро- словно бы огромное темно-фиолетовое покрывало накрыло весь мир. Множество мелких звезд россыпью стеклянной крошки покрывали небо, а холодный свет Луны освещал древние камни его школы.
Старик по-настоящему гордился своим детищем - Альбус и вправду считал Хогвартс лучшим местом во всем мире. Стены древнего замка стали домом многим молодым волшебникам, в том числе и ему. Именно этим эта школа отличалась от остальных учебных заведений, которые прокладывают жесткую линию между уроками и жизнью, преподавателями и учениками. Дамблдор любил это место искренне, чисто и сильно. И именно поэтому он, хотя ему часто предлагали баллотироваться в Министры, постоянно отказывался. Хотя не только любовь к Хогвартсу и ученикам отдаляла его от кресла главы Правительства, так как Альбус не чурался политических игр (иначе бы он точно ушел бы из Визенгамота и МКМ). Просто старый маг лучше всех понимал, что самая главная война идет не в душных кабинетах и на скамьях советов, а здесь - в душах детей.
Дамблдору нравится чувствовать себя творцом истории - он пишет сценарий пьесы, жаль только, что иногда актеры его театра самовольничают. Хотя нельзя сказать, что это не было интересным…В конце концов, нотка импровизации придает постановке шика и естественности. Прошлая война с Томом шла практически по нотам - только вот в самом конце игры бывший ученик смог вплести в идеальную симфонию свою хаотическую партию. Но и это, в конце концов, оказалось благом - именно с этой импровизации в голове великого манипулятора человеческих судеб появились первые строки настоящего Шедевра. Его собственная история об «Артуре». Альбус даже продумал свою собственную смерть - идеально ложившуюся в вязь истории, в меру великую, в меру героическую. Она должна была стать последним камнем, который должен был спустить на Англию лавину. Тщательно продуманную им лавину, где каждый осколок идет своим путем, должным привести Свет к победе. А там, даже если история окрасится в цвета трагедии, выжившие пойдут проторенной дорогой.
Ради мертвых героев.
Ради него.
Но сейчас он хмурился, глядя в темное окно. Дамблдор чувствовал, что нити, еще недавно крепко зажатые в его руках, рвутся и истончаются. Том слишком рано начал импровизировать, Гарри в его руках, а Сириус вообще отдалился от Ордена и не слушает его, Альбуса, советов. В изначальном плане директора Хогвартса последнему вообще не было места, но его беспрецедентный побег изменил всю канву повествования. А уж самовольные действия отлученного Блэка в последние месяцы ломали весь План.