- Что ты делаешь? - выдохнул парень. - Прекрати…
- Ну уж нет, - усмехается Лорд, снова затыкая рот своему пленнику жестким собственническим поцелуем.
- Приготовься, малыш…
Волдеморт приник к коже Гарри, лаская шею и плечи, царапая ребра, раздвигая ноги. Поттер, ошарашенный внезапным напором, даже перестал сопротивляться, чувствуя, что за всем этим что-то стоит, что-то из разряда «из ряда вон». Поэтому он только прикрыл глаза, откидываясь на подушки и не мешая Лорду. Тот удовлетворенно зашипел, обхватывая ягодицы парня, поднимая бедра юноши вверх. - Я, кажетсссся, - прошипел он на ухо Поттеру, прикусывая мочку до крови.
- Обещая твоему крессстному, что позабочуссь о тебе…
Гарри всхлипнул, когда темный маг проник в него длинными пальцами, растягивая его, подготавливая к вторжению. Тяжелое тело мужчины прижимало его к постели. не давая двигаться, сбивая дыхание и мысли.
- А я всссегда держу обесссщания, - парселтанг, который Поттер уже научился отличать от английского, из уст Волдеморта звучал очень развратно, пуская по телу парня судорожную дрожь возбуждения. Да и обещание звучало очень…сочно. Сильные руки Лорда, его губы, слегка шероховатая кожа - все это лишало сонного юношу воли. Его тело, привыкшее к сексу с этим магом, вновь и вновь подводило его, отдаваясь в жаркие объятья жестокого и беспринципного Лорда. Проникновение было жестким, мышцы напряженно сжались, словно бы протестуя против вторжения.
Жар охватил все тело Гарри, и гриффиндорец, чтобы хоть на миг отвлечься от него, впился ногтями в предплечья мага, непроизвольно раздвигая ноги шире, давая больший доступ к телу. Боль потихоньку отходила на второй план, а движения Волдеморта становились все более и более рваными.
- Ссссвет, - выдохнул Лорд, впиваясь укусом в плечо партнера, оставляя кровавый след на молочной коже, ставя метку принадлежности более сильную, чем весь шумерский гарнитур. По крайней мере, по мнению Гарри. Мальчик же только беззвучно выдохнул, когда, ощутив разлившееся внутри тепло, вздрогнул, кончая. Поттер, усталый, обессиленный, упал на подушки. В
олдеморт оделся, накинул на плечи тяжелую мантию, а затем, прислушавшись к спокойному и размеренному дыханию мальчишки, произнес:
- И ни один не сможет жить спокойно, пока жив другой. Он не заметил, как вздрогнул Гарри, услышав эти холодные слова.
Глава шестнадцать.
* * *
Тупик Прядильщика
* * *
Северус Снейп был очень удивлен, когда старый камин в его доме засиял зеленым огнем. Никто не проходил внутрь - а значит, у гостя не было доступа, что было, по меньшей мере, странно. Единственные, кто навещал старого зельевара по камину, всегда заглядывали в гостиную сразу. Дамблдор радостно вваливался, распространяя запах конфет, и сразу преступал к разговору. Люциус важно вплывал, рассматривая полупустую комнату со смесью удивления и презрения - хотя чего удивляться неменяющемуся со временем интерьеру? Минерва единственная из всех сначала спрашивала разрешения, заглядывая через камин. Этот же гость отличался редкостной в это время вежливостью - не вваливался и даже не заглядывал к хозяину, а просто спокойно ожидал разрешения завести разговор.
Снейпа это удивило, особенно, когда он увидел, откуда идет запрос. Леди Забини уже давно не навещала его. В последний раз это было тогда, когда ей срочно надо было прикопать тело третьего мужа, «пропавшего без вести» лет семь назад. Мужчина хмыкнул, открывая доступ. Что ж, и ему было свойственно любопытство.
- Леди Забини, входите!
Оливия вплыла в гостиную, окруженная слегка пряным ароматом духов. Зельевар понимающе усмехнулся - в эссенцию были примешаны некоторые зелья и феромоны. Итальянке это было не так уж необходимо, все-таки она была одной из самых красивых женщин Европы, но Оливия всегда славилась некой чрезмерностью. Слишком дорогие наряды, слишком шикарные украшения, слишком много мужчин и слишком много смертей…
- Я рада, что ты принял меня, Северус, - пропела она. Ее голос был низким, с легкой хрипотцой, заставившей мужчину вздрогнуть. И если бы он не понимал, что ему с его достатком и внешностью, не на что надеяться, Снейп бы решил, что она его намерено соблазняет. Особенно учитывая, что волшебница впервые за много лет назвала его по имени. - Зная твою любовь к одиночеству, это могло бы занять немало времени!