нужны магам заботы мирские – управлять землями да подати собирать, и что нужно объединить все земли парсикамские под властью одного короля из простых людей, который и будет этими землями управлять. Короля маги сами выбирали из наиболее достойных, но неспособных к тайной премудрости, сами и решения принимали – что должно королю в первую очередь делать. В остальном же все дела по обустройству государства и по управлению хозяйством его маги оставили на усмотрение короля. Он должен был и стражу подбирать, и чиновников себе выискивать, собирать налоги и строить города. Но прежде всего должен он был изыскивать средства на строительство магических школ и минаретов.
В минаретах магам проще всего было проводить наиболее сложные из магических операций – минареты представляли собой словно бы огромный посох, на котором накапливалась сила. Даже непосвященному в тайную премудрость иктэхов нетрудно заметить, что на любых шпилях, торчащих в небо, скапливается самая различная сила – во время грозы они иногда даже светятся бледно-голубым светом. Вот эти огромные сооружения, получившие со временем название магических гильдий, и стали для парсикамских магов накопителями энергии. Чем более постигали маги магическую премудрость, тем совершеннее становились их башни. Со временем их начали обшивать серебряной чешуей, поскольку серебро лучше воспринимало силу, чем голый камень. Так возникли знаменитые Серебряные башни Парсикама. Вокруг этих башен, служивших как бы полигоном для проникновения в глубины тайных знаний, возникали школы, университеты и храмы магов. Одни из них строились по стихийному принципу – посвящались воде, воздуху или силе растений; другие по принципу Света-Тени – башни светлых либо темных магов. Позже появились и такие, что строились по принципу магической специализации – башни боевых магов, магов-целителей, башни магии перемещения. Между магами не произошло окончательного разрыва – темные не отделились от светлых, а светлые не объявили врагами темных. Магией стихий они занимались вместе, магию исцеления или боевую магию тоже изучали сообща. Но были и такие, что не принимали своих темных собратьев, были и
такие, что отвергали своих светлых побратимов. Иногда между ними вспыхивали стычки. Не было мира между магами, но и война между светлыми и темными так и не началась.
А короли и придворные Парсикама тем временем наслаждались мирской властью, плели интриги, заговоры, боролись за трон разными способами. Были среди них и искренние радетели за народ, были и такие, что разоряли казну и погрязали в роскоши и разврате. Простой же люд из века в век гнул спину, добывая пропитание себе и собирая подати в казну. Благоденствие для всего народа Парсикама так и не наступило, но и слишком уж тяжких лет было немного. Любой простолюдин, когда жить становилось уж совсем невмоготу, мог пожаловаться на мздоимство чиновников и произвол сборщиков податей ближайшему магу. А иногда – бывали в истории Парсикама и такие случаи – делегации от целых областей приходили на Круг магов с жалобой на самого короля. Рассмотрев жалобу, маги делали монарху внушение, а иногда просто смещали его и усаживали на трон нового властителя. Так и тянулась жизнь для простолюдинов в Парсикаме – без особенных благ, но и без великих горестей. Маги оберегали этот край и от произвола властителей, и от голода, и от вторжения иноземцев – ни одна армия не выстояла против армии магов.
Но годы шли, и, миновав свой расцвет, Парсикамское королевство вступило в пору пусть медленного и изобильного, но все же заката. Привыкшие к благополучию крестьяне уже не торопились оставлять после себя потомство, как раньше – чем более в семье детей, тем надежней продолжение рода. Теперь же вместо пятерых—семерых рыбаки и крестьяне заводили троих—четверых детей, не более, а то и вовсе по одному – родили наследника, и ладно. Давно уже никто не умирал с голоду в Парсикаме, давно здесь не свирепствовали эпидемии, давно никто не нападал на эту страну. И парсикамские маги тоже обленились, стали беспечней и безответственней. Давно они не строили новых башен – да и старые порой пустовали – хватало магов в королевстве, даже, пожалуй, многовато было. Во всех других государствах уже давно появились свои гильдии, и они не торопились призывать на помощь парсикамских магов. Давно никто не прихо-
дил к парсикамским магам с жалобами на короля, давно они не смещали властителя, вот уже несколько столетий власть в королевстве передавалась по наследству; короли Парсикама стали осторожны, хитры и опасливы. Они не вступали в конфликты с магами, они не мордовали простой люд непомерными податями, они постепенно копили богатства и обзаводились связями за границей.
Все маги проходили обучение в магических школах. Когда-то давно по мере обучения и проявления способностей маги отсеивались – наиболее слабые, получив начальное образование, отправлялись служить гильдии в глухие деревни и на дальние рубежи, более способные – доучивались семь лет и шли служить в крупных городах, в магической армии, а самые талантливые поступали в университет. Там, проявив себя необыкновенно способными, они становились магистрами, входили в Круг и управляли гильдией либо же преподавали в университете, обучая молодых магов. Со временем все изменилось. Место в Круге зачастую наследовалось от отца (матери) к сыну или дочери, место профессора можно было купить или же просто получить благодаря родственным связям. В среде магов начали процветать семейственность и мздоимство. Вот такой и была гильдия к моменту рождения нашего боевого мага Джонатана.
Джонатан, как и я сам, родился в самой простой рыбацкой семье. У него было самое обыкновенное детство – с ползанием по прибрежному песку, с играми в королей и воров, с лазанием по соседским садам. Хотя магические способности у Джонатана проявились рано – уже в три года, по его словам, он слышал, как звала его вода в ручье. В семь лет он услышал голодное урчание костра и сказал об этом отцу:
– Папа, он есть хочет! – испуганно прошептал Джонатан, указывая на костер. Отец, который чинил сети на берегу, сразу понял, в чем дело, отложил сеть и потрепал сына по голове.
– Ну так накормим его! – подбросил дров в костер и снова потрепал сына, радостно говоря: – Молодец, сынок! Слушай, слушай, что он еще скажет!
Отец Джонатана был доволен: родной сын – маг, это было самое лучшее, что могло бы с его семьей произойти в Парсикам-
ском королевстве. Это означало, что семья никогда больше не будет бедствовать, как только сын получит образование и назначение. В Парсикаме маги стояли выше мирской власти и могли позаботиться о своих родных куда больше, чем королевские чиновники. Уже на следующий день он отвел сына к деревенскому магу, чтобы тот проверил мальчика на наличие магических способностей. Молодой маг принялся за дело с энтузиазмом, задал Джонатану несколько вопросов и провел несколько испытаний; он заставлял волноваться Силу вокруг Джонатана и спрашивал, что мальчик чувствует. Закончив, он сказал:
– Безусловно, он станет сильным магом. Я сегодня же напишу сопроводительное письмо в магическую школу, а завтра прямо с утра советую вам отвезти ребенка к учителям. Но… – молодой маг замешкался, – …по-моему, он боевой маг. А это значит, что ему придется служить в армии, а вы можете не увидеть его много-много лет.
Отца Джонатана не испугала такая перспектива. Да, ему это нравилось меньше, чем если бы его сын стал бы присматривать за соседней деревней, но армия – тоже неплохо. Платили боевым магам приличное жалованье, кроме того, они находились на полном королевском содержании. Так что, будучи боевым магом, Джонатан мог бы не только себя обеспечивать, но и семье помогать. А в семье, кроме Джонатана, было еще четверо детей, так что уже одно то, что маленький мальчик поступит в школу, на государственное обеспечение, стало бы облегчением для семьи.
– Что ж, Джонатан, – сказал тогда отец, – кто-то должен и в армии служить.
На следующий день Джонатан отправился в Кашну – столицу Парсикамского королевства, в которой находилась ближайшая к деревне магическая школа. Отец посадил его на тележку соседа-торговца, что вез в столицу рыбу на продажу, мама поцеловала в лоб, не умея сдержать слез, а молодой маг вложил в сумку Джонатана сопроводительное письмо. Тележка тронулась, и мальчик, сидя у заднего ее борта, еще долго смотрел на родную деревню, на удаляющиеся фигуры отца и матери, что махали руками ему вслед. Больше он никогда их не ви-
дел – летом следующего года, как раз в то время, когда молодой маг-хранитель покинул свою деревню по делам, на нее налетел шторм, разметал все хижины и унес в море все лодки, разбив их о скалы. В одной из этих лодок был и отец Джонатана, а под обломками хижины погибла мать. У мальчика оставалось еще двое братьев и две сестры, но как сложилась их судьба, что с ними стало, Джонатан так и не узнал. Первые три года он вообще не выезжал из школы, а затем, когда его способности оценили высоко и оставили для дальнейшего обучения, что для сироты в то время было редкостью, он с головой погрузился в учебу. Много лет спустя, будучи уже опытным магом, участвовавшим не в одном бою, Джонатан вернулся в родные места. На месте своей деревушки он обнаружил лишь занесенные песком развалины. Люди покинули это место. О своих родственниках Джонатан так ничего и не узнал. Впрочем, он почти ничего и не знал о них и ранее: помнил плохо, а большую часть своей жизни провел вдали от родных – в школе, затем в университете, а после – на службе в армии.
Еще в начальной школе Джонатан понял – ему не на кого надеяться. Уважаемые, занимающие высокое положение маги переводили своих детей из класса в класс, не слишком вникая, есть ли у них вообще способности к магии. Джонатану, для того чтобы остаться в школе, нужно было проявить в себе просто выдающиеся способности. Впрочем, уж очень высовываться тоже было нельзя, ибо тогда на его фоне совсем плохо выглядели бы бездарные дети известных магов. И Джонатан старался. Он просиживал за учебниками, в то время когда остальные ученики – и совсем дети, и более старшие – шли играть и развлекаться. Собственно, ему и идти-то было некуда – родственников в столице он не имел, денег на развлечения тоже. Ехать домой на каникулы ему тоже было некуда. Вот и зубрил Джонатан книги, вместо того чтобы играть с мальчишками.
Его не особенно любили, считали зубрилой и занудой, но он и не нуждался в чьем-то обществе, ему достаточно было общества книг. Зато из его класса всего трое продолжили образование после начальной школы – двое детей уважаемых родителей и он, безродный сирота Джонатан.
Он учился лучше многих и следующие семь лет. Официально он был четвертым в своем выпуске, но на самом деле лишь Освальд – самый талантливый из всех школяров – мог бы превзойти его в магии, а двое других были те самые, с которыми он пришел из начальной школы, – Зихер и Паду. Все вместе они попали и в университет, но далее их пути разошлись. Еще в последнем классе школы ученики выбирали себе специализацию. Судьба Джонатана в этом смысле была предрешена заранее – у него были великолепные способности к боевой магии, но не было никаких способностей к целительству или магии перемещений. Они разошлись по разным классам – Джонатан стал учиться искусству магического боя, Освальд – магии превращений, а Зихер и Паду – целительству. Конечно, толку от них как от целителей много быть не могло, но зато любой успех бросался бы в глаза, а именно это и нужно было их родителям.