Пройдясь по магазинам и купив всё заказанное Ольгой и дагестанцем, Иван побродил по городу, ныряя в проходные дворы, вскакивая в последний момент в отъезжающие автобусы, проверяясь на предмет слежки вычитанными им из книжек хитроумными способами.

Прокуролесив таким манером около часа, лейтенант свернул в подворотню и оказался лицом к лицу с невысоким человечком, похожим на старую куклу. Лицо его, цвета жабьего брюха, изборожденное глубокими морщинами, казалось наспех сделанным из папье-маше. Оно казалось неживым, только в глубоко спрятанных под нависшими бровями маленьких глазках вспыхивали временами черно-красные вихри.

— Где они? — спросил Озеленитель, протягивая Ивану толстенький, перетянутый банковской упаковкой предмет его вожделений.

— В недостроенном овощехранилище, — лейтенант чуть не с поклоном принял подачку. — Из охраны я да еще там один…

— Постучат, скажут: «Начальник пришёл», — откроешь дверь. Свободен! — нехотя буркнул Озеленитель и повернулся, собираясь уходить.

— Подождите!   —   заторопился   Крутов. — Я требую, чтобы никто не…

— Пошёл вон! — негромко (он вообще никогда не повышал голоса) прервал лейтенанта морщинистый.

Иван открыл уже рот, собираясь поставить наглеца на место, но увидел полыхнувшее под кустистыми бровями чёрно-красное зло и, съежившись, побрел прочь.

— Грубая она у тебя и ни хера не женственная! — сердито сказал Родион Гольц.

— Кто? — изумленно спросил Рулев, плотнее прижимая к уху холодную пластмассу телефонной трубки.

— Тамарка твоя, кто же еще, — обиженно ответил доктор. — Я с ней столько проносился, как дурень, понимаешь, с писаной торбой, а она черкнула записку, мол, пока-пока и уехала. Нет, я, конечно, понимаю, ты ее срочно вызвал и все такое… Но элементарное спасибо-то можно было сказать!

— Погоди, Родя, не гони лошадей! — оборвал словоизлияния Гольца ничего не понимающий майор. — Кто кого вызвал? Кто куда уехал? Ничего не понимаю!

— Хорошо, объясняю для бестолковых. — Доктор говорил медленно, тщательно выговаривая слова. — Твоя жена. Уехала. По твоему звонку. Не простившись. Я обижен. Вот!

— Я ей не звонил, Родя. И никуда её не вызывал, — ещё ничего не понимая, тихо сказал Виктор Михеевич.

— Ага. И ментов своих за ней не присылал.

— Не присылал… — словно эхо повторил, холодея, майор.

— Витя… Витя, ты только не волнуйся, — зачастил Гольц. — У тебя валидол есть? Давай, таблетку под язык и ложись, а я пока… — Родион ещё что-то говорил, но Рулев уже положил трубку.

Минуту подумав, он снова набрал номер.

— Это я.

— Здравствуйте, Виктор Михеевич, чем могу служить? — голос был в меру вежлив, но холоден.