Внизу словно раскрылись врата Пандемониума[93]. Пендергаст спустился вниз по лестнице, вытащив свое оружие, как только достиг вестибюля. Перед самым входом в вестибюль он приготовился стрелять. Луч его фонаря выхватил из темноты широко распахнутую дверь, раскачивающуюся на ветру. На пороге лежало распластанное тело.

Пендергаст повернулся и, миновав холл, вбежал в бар, где перед ним развернулась неописуемо ужасная сцена: вторая выпотрошенная фигура лежала на полу, а полдюжины других скорчились за барной стойкой, дрожащие и скованные ужасом, однако оставшиеся невредимыми.

— Что здесь произошло? — спросил Пендергаст.

— Боже, помоги нам! Господи, спаси нас! — вскричал мужчина, вызвав бурю невнятных выкриков сбитой с толку и перепуганной толпы. Основными словами, которые можно было уловить в этом всеобщем гомоне голосов, стали: «монстр», «демон», «обезьяна» и «собака». Остальные выкрики смешались в неясную какофонию.

— Куда оно ушло? — спросил Пендергаст.

Человек указал на распахнутую дверь.

Пендергаст развернулся и помчался обратно по коридору, вскоре оказавшись на улице под бушующим штормом, оставив посетителей, тщетно просящих Бога о помощи. Он увидел странные отпечатки ног, пересекавшие крыльцо и песчаную дорожку, которые постепенно размывались дождем. Пендергаст поколебался, вглядываясь в бурю, стараясь увидеть хоть что-то в том направлении, в котором исчезло существо — оно ушло на юго-восток, на солончаки. Что бы это ни было, но оно устроило всеобщий хаос, а сейчас пыталось скрыться.

Разум Пендергаста был затуманен беспокойством. Констанс исчезла. Она явно не отправилась в отставку на Риверсайд-Драйв — она, должно быть, покинула гостиницу некоторое время назад — возможно, сразу же после резкого завершения их беседы. Он провел рукой по лбу.

«Тогда куда они пошли?» — спрашивала она. — «И что с ними произошло дальше? Единственное поселение к югу от места, которое ты обнаружил на болотах, — это Олдхэм.»

Именно туда — Пендергаст был в этом уверен — она и ушла: в Олдхэм, давно заброшенный город, на котором она сфокусировала свое внимание по причинам, которые он так и не смог понять. Менее двух часов назад она настаивала, что это место продолжает оставаться сердцем неразрешенной тайны. Теперь, когда он подумал об этом, то предположил, что, возможно, слишком рано отмел ее доводы — возможно, ее интуиция подсказывала ей нечто, что его собственный холодный аналитический разум упустил.

Убийца был босиком во время довольно холодного шторма. Этот факт — больше, чем любой другой, — глубоко беспокоил Пендергаста, поскольку он указывал на то, что в этом деле он совершил серьезный промах — нечто фундаментальное, как и настаивала Констанс. И все же, даже когда он размышлял о таинственных босых следах, то не смог найти и проблеска выхода из этой ситуации.

Со жгучим чувством огорчения он отправился сквозь шторм, следуя за быстро исчезающей цепочкой следов на песке.