Тишина, смыкающаяся вокруг Влада, была абсолютной, неотвратимой, оголяющей перед ним самим его одиночество. Минуты двигались тягучие и тревожные и конца им, как думалось в тот момент Веду, не было. Когда на поверхности появилась голова Божены, он был уже словно хорошо протушенный в собственном соку карп.

— Спасибо, — произнесла русалка, выдергивая Влада из мысленного плена.

— Она будет жить? — спросил он с надеждой.

— Да, но ей потребуется твоя помощь. Дольше мы не можем держать ее у себя, скоро начнется необратимый процесс.

— Какой?

— Госпожа становиться одной из нас, но если покинет озеро, погибнет. Она еще слишком слаба, дай ей немного своей силы, — попросила Божена.

Влад обреченно опустил голову.

— Я дам все, что у меня есть, но боюсь, этого может не хватить. Я почти пуст, — признался он.

Божена обволакивала Влада своим голубым взглядом, благородя так, как это умеют только Озерные девы. И тут Вед неожиданно для самого себя сказал:

— Ты даришь свою признательность, а должна ненавидеть.

Глаза старшей девы широко раскрылись, в них промелькнул испуг. Божена вопросительно склонила набок свой красивый лик, а на поверхности стали появляться все новые и новые русалочьи головы.

— Я повинен в том, что вы лишились Госпожи на долгих семнадцать лет. А еще в том, что она пошла на столь отчаянный шаг ради спасения моей матери. Я слаб и я на вашей территории, — добавил он уже тише, как бы приглашая свершить над ним суд.

Воздух заколыхался от злобного, стрекочущего шипения, Озерные девы раскрывали свой истинный хищный нрав. Но Божена вскинула руку, и те приумолкли, не сводя с него гневных глаз.

— Мы слышали, что в наших бедах виновен Вед с другого континента, — проговорила старшая дева.

— Мы все делали вместе, — продолжал откровенничать Влад. — Но генератором идей, был все ж таки я. Ихаиль помогал мне, потому что его желание насолить Багорту, было еще более глобальным, чем мое — он жаждал стереть его с лица Хоры. Беда была в том, что я этого не знал.

— Ты выбрал дитя Синего леса, чтобы здесь все медленно умирало? — прошипела Божена. — Но зачем тогда помогал? Ведь ты единственный кому было не все равно, все эти годы.

— Нет, я не собирался лишать вас Хранителя, — запинаясь, проговорил Влад. — Я хотел ограничиться двумя детьми из крестьянской семьи. Они были нужны мне, чтобы освободить мать. То, что я совершил ошибку и украл не того ребенка, выяснилось слишком поздно.

Божена тяжело задышала, еле сдерживаясь от искушения убить Влада, над озером снова прокатилось шипящее многоголосое. Вед сидел на берегу с безоружно-опущенными руками и бесцветно взирал на разъяренных хищниц.

— Мы не убьем тебя по одной единственной причине, — проговорила русалка хрипящим шепотом. — Твоя смерть повредит сердце Госпожи.

Влад невольно усмехнулся, да так горько, что его самого передернуло. Не верилось ему, что Дея всерьез разгневалась бы на своих сестер за возмездие.