— Да? — повернул я голову и понял, что она обращается не ко мне.

— … я задам вопрос тебе, — продолжала меж тем черепаха.

— Конечно, — сказал мой сын.

— Ты же ведь сам всё это придумал. Это ведь была твоя идея — забрать мальчика. Отчего так вышло?

Стало тихо, и в этой тишине было слышно, как что-то кипит на кухне.

— Не знаю… — медленно сказал сын. — Это сложно объяснить…

Прямо физически было видно, как он мучительно ищет точные слова, растягивая время стандартными оборотами.

— Это просто обида… стена… она не вдруг появилась. Папа её день за днём строил... Прости, папа… из мелочей. Тут накричит, там не выслушает… засмеёт перед гостями.

Господи, подумал я, неужели я всё это делал… то есть буду делать, и увидел, как бармен утвердительно кивает головой, глядя на меня печальными глазами.

— … и никак ему не рассказать о своих проблемах, видно, что для него это всё мелочь и ерунда … чепуха, сынок, не обращай внимания… Вопрос этот дурацкий: в кого ты такой… как будто неясно, в кого… Такая заманчивая была идея… выкрасть себя у своего же отца и сделать себя самому. Уж я-то помню, что мне надо. Себе-то я уж как-нибудь помог бы, верно?

— А что-нибудь плохое было? — спросил Тимур.

— Дурак что ли? — ответил Макс. — Не буду я про плохое вспоминать.

— А что такое? — прищурился Тимур.

— Ну то есть я НЕ ХОЧУ вспоминать про отца не очень хорошее. Просто — не хочу.

— Папа.

Я обернулся мгновенно. И радость буйною волною прыгнула в моём сердце.

В дверях стоял мой сын.

Мой маленький четырёхлетний сын.

Кажется, я рассмеялся.

Лишь миг спустя я увидел, что он не один, его держит за руку печальная Джоанна.