Джек Чен выключила очки-дисплей и засунула их в нагрудный карман комбинезона. Она слишком долго работала на солнце, так что вокруг ее темно-карих глаз уже образовались светлые круги. Это был загар фермера – такой же, как у ее отца, который целый день проводил на полях канолы[1], наблюдая за тем, как от крошечных желтых цветов поднимаются потоки данных об окружающей среде. Чен подумала, что такой загар мог быть и у ее предков, в том числе у ее прапрадедов из Шэньчжэня, которые пересекли Тихий океан и купили сельскохозяйственную франшизу в прериях рядом с Саскатуном. Как бы далеко ни был ее дом, в жизни оставались вещи, которые никогда не менялись.

Но кое-что все-таки менялось. Сейчас Джек сидела, скрестив ноги, посреди Северного Ледовитого океана, балансируя на закругляющемся корпусе своей подлодки. Благодаря хитроумной системе невидимости подлодка обладала негативным показателем рефракции, поэтому для спутников, висевших на высоте нескольких сотен километров, Джеки просто неуклюже лежала на волнах. Рядом с ней в блестящей воде извивался лист неотражающих солнечных батарей. Джек сделала движение рукой, словно сминая что-то, – и батареи исчезли, вернулись в свой отсек за панелью в корпусе.

Аккумуляторы подлодки были заряжены, сетевой трафик замаскирован потоком не вызывающих подозрения данных, а трюм набит лекарствами. Пришло время начинать погружение.

Джек открыла люк и с грохотом потопала по лестнице на центральный пост. На стенах вспыхивали тусклые зеленые полосы: колонии бактерий просыпались, чтобы осветить ей путь. Джек остановилась под витком потолочных трубопроводов. Панель команд услужливо материализовалась на уровне глаз; ее фотоны сложились в форме экрана благодаря тысячам проекторов, циркулирующих в воздухе.

Одним движением руки Джек открыла навигационную систему и изменила курс так, чтобы держаться подальше от оживленных морских путей. Она направлялась к относительно тихому участку арктического побережья под морем Бофора, где пресная вода текла в море, создавая огромную головоломку из рек и островов.

Но Джек не могла сосредоточиться на повседневных задачах: у нее из головы не шла та история о пристрастии к домашнему заданию. Снова надев очки, она погрузилась в меню ленты новостей, просмотрела набор команд, поискала новую информацию. «ПОДСЕВШАЯ НА ДОМАШНЮЮ РАБОТУ – ЖЕРТВА НЕЛЕГАЛЬНЫХ ПРЕПАРАТОВ?» – кричал один из заголовков. Джек ахнула. Может ли эта история быть связана с партией «закьюити», которую она выгрузила в прошлом месяце в Калгари?

В данный момент в трюме подлодки находились двадцать ящиков недавно спираченных препаратов. Среди множества лекарств от генетических мутаций и средств для управления микрофлорой лежали коробки клонированного «закьюити» – нового, суперпопулярного средства, повышающего производительность. Строго говоря, на рынке эти таблетки еще не появились, и это лишь усиливало спрос. Кроме того, это средство выпускала «Закси» – компания, которая создала «смартифекс», «бриллисент» и другие популярные средства, помогающие в работе. Джек получила бета-образец от одного инженера, работавшего в «Квик билд», крупнейшей производственной компании Ванкувера. Как и многие компании, связанные с биотехнологиями, «Квик билд» раздавала новые усилители внимания бесплатно – вместе с обедами для своих сотрудников. В предварительных рекламных брошюрах говорилось, что «закьюити» помогает работать быстрее и лучше.

Сама Джек пробовать «закьюити» не стала – удовольствие от работы она получала и без препаратов. Инженер, который принес ей образец, отзывался о его эффектах почти благоговейно. Ты кладешь таблетку под язык, и работа начинает казаться приятной. Препарат не просто усиливал концентрацию внимания, он заставлял тебя наслаждаться работой. Ты мечтал о том, чтобы вернуться к компьютеру, к макетной плате, к рабочему столу, в лабораторию, к конвейеру. Приняв «закьюити», ты начинал получать грубое, примитивное, не сравнимое ни с чем удовольствие от работы. Такое средство идеально подходило для корпораций вроде «Квик билд»: у них были жесткие сроки отправки новых товаров, и поэтому их консультантам иногда приходилось собирать технику «с нуля» за неделю. «Закьюити» вызывал у тебя ощущение, которое человек испытывает после хорошо сделанной работы. Ты ни о чем не жалел, не боялся, что мир не стал лучше от того, что ты создал еще одну группу соединенных между собой атомов. Награда за выполнение задачи была столь мощная, что ты с минуту изгибался прямо в мягком кресле, хватаясь за стол и тяжело дыша. Но если честно, то эффект походил не на оргазм, а скорее на чувственный опыт, доведенный до совершенства. Ты ощущал это всем телом, но это было нечто ослепительное, куда более приятное, чем то, что твои нервные окончания могут почувствовать в материальном мире. После работы под «закьюити» тебе хотелось только одного – закончить еще один проект для «Квик билд». Неудивительно, что таблетки продавались, как горячие пирожки.

Но тут была одна небольшая проблема, на которую Джек до сих пор закрывала глаза. «Закси» не опубликовала результаты своих клинических исследований, поэтому узнать о возможных побочных эффектах было неоткуда. Обычно Джек не волновалась по поводу каждой «страшилки», связанной с лекарствами, но в этой истории оказалось слишком много знакомых подробностей. Джек не могла вспомнить ни одного другого препарата, который способен создать зависимость от домашних заданий. Да, конечно, причиной навязчивого состояния студентки мог стать и банальный стимулятор. Но тогда этот случай вряд ли стал бы загадкой для врачей: они немедленно обнаружили бы его присутствие в ее организме. Мозг Джек закипал, словно она проглотила особенно мерзкий нейротоксин. Если этот препарат – ее пиратский «закьюити», то как это могло произойти? Передозировка? Может, студентка смешала его с другим лекарством? Или Джек налажала при расшифровке структуры и создала что-то ужасное?

По ногам Джек вверх, к позвоночнику побежала дрожь. Нет, стоп: это не какая-то непроизвольная психосоматическая реакция на новости. Пол слегка вибрировал, хотя она еще не включила двигатели. Сорвав с себя очки, она снова обрела контроль над своими органами чувств и поняла, что кто-то бьет о стены трюма – прямо за переборкой, перед которой она стояла. Что за хрень, в самом-то деле? На корме был люк для аварийных ситуаций, но как… Времени вспоминать, заперла ли она люки, у нее не было. Наклонив голову, словно хищник, Джек включила систему периметра; наноразмерные провода образовали сеть с нервами под поверхностью ее кожи. Затем Джек расстегнула ножны, в которых лежал нож. Судя по доносившимся до нее звукам, там, впереди, всего один человек – и он, несомненно, пытался взять все, что поместится в рюкзак. Так глупо мог вести себя только наркоман или в самом деле отчаявшийся.

Она беззвучно открыла дверь и встала в проходе с ножом в руках. Но картина, которая предстала перед ней, отличалась от той, которую она ожидала увидеть. Вместо одного жалкого воришки она обнаружила двух: мужчину с шелушащейся кожей и проплешинами, как у «фитиля», и его робота, который держал мешок с препаратами. Бот был ужасной, наспех собранной штуковиной – наверное, вор у кого-то его отобрал. Его покрытие местами совсем сгорело, но он все равно представлял опасность. Времени подумать о несмертельном варианте у нее не было. Натренированным движением руки Джек метнула нож в горло мужчины. Клинок, которому помогал алгоритм распознавания частей тела, пробил трахею и вонзился в артерию. «Фитиль» упал, задыхаясь от куска стали в глотке. Из его тела потекла кровь и разная дрянь.

Джек стремительно вырвала из горла мужчины нож и повернулась к роботу. Он уставился на нее раскрыв рот, словно в нем работала какая-то реально забагованная программа. А так, наверное, и было. Для Джек это плюс: возможно, робот будет выполнять чьи угодно команды, при условии, что они четкие.

– Дай мне мешок, – сказала она наугад и протянула руку. Мешок был набит упаковками с ее лекарствами. Робот мгновенно протянул ей его, так и не закрыв рот. Его создали похожим на мальчика-подростка, но, возможно, он гораздо старше. Или гораздо младше.

По крайней мере, сегодня ей не придется убивать двух существ. И, возможно, в итоге ей достанется хороший робот – если ее приятель-робадмин из Ванкувера немного вложится в это дело. С другой стороны, слой кожи у этого бота выглядел не так уж и плохо. Никакие компоненты из него не торчали, хотя местами он был поцарапан и залит кровью.

– Садись, – сказала она ему, и он сел прямо на пол трюма. Его ноги сложились, словно скрепленные электромагнитами балки, которые внезапно потеряли свой заряд. Робот тупо посмотрел на нее. С ним Джек разберется позже, а прямо сейчас нужно было что-то сделать с телом его хозяина, из которого все еще текла кровь. Она просунула руки «фитилю» под мышки и потащила в кабину управления, оставив бота в запертом трюме. Он все равно мало что мог сделать в одиночку, ведь все ее препараты предназначались для людей.

Туго закрученная спираль лестницы вела вниз, в лабораторию, которая также служила кухней. В одном из углов на полу стоял дорогой принтер с тремя закрытыми отсеками для работы с различными материалами: металлами, пенами, биологическими тканями. С помощью уменьшенной версии дисплея, который находился в кабине управления, Джек приказала кранам с пенами сформировать два цементных блока с отверстиями, чтобы она могла легко привязать их к ногам мертвого «фитиля». Пока уровень адреналина в ее крови снижался, Джек наблюдала за тем, как краны бегают над основанием принтера, выкладывая один слой тускло-серого камня за другим. Она сполоснула нож, убрала его в ножны и только тогда поняла, что она вся в крови. Даже ее лицо стало липким от крови. Джек наполнила раковину водой и покопалась в шкафчиках в поисках тряпки.

Джек пожала плечами, чтобы ослабить молекулярные связи на комбинезоне, и почувствовала, как ткань разорвалась по невидимым швам и растеклась лужицей у ее ног. Ее тело под простым серым термобельем за последние двадцать лет почти не изменилось. Среди ее коротко подстриженных, черных волос едва виднелось несколько седых. Одним из «хитов» в ассортименте Джек было скопированное с точностью до молекулы, продлевающее жизнь лекарство «виве», а ведь Джеки всегда испытывала качество своей работы на себе. То есть раньше всегда испытывала – до «закьюити». Пока Джек оттирала кровь с лица, перед ее глазами поочередно вставали две ужасные картины. Наверху лежал мертвый мужчина, и одной студентке угрожала серьезная опасность, причиной которой, весьма вероятно, стала подпольная версия «закьюити». Пока вода стекала с нее на столешницу, Джеки смотрела, как вокруг отверстий формируются цементные блоки.

Джек была вынуждена признать, что стала работать спустя рукава. Анализ «закьюити» показал, что его молекулярный состав почти идентичен тому, который она видела у десятков других препаратов, повышающих производительность и концентрацию внимания. Поэтому Джек не позаботилась о том, чтобы провести дополнительные исследования. Она, разумеется, знала, что у «закьюити» могут быть нежелательные побочные эффекты. Но препараты типа «веселая работа» финансировали ее эксперименты с антивирусами и генной терапией, с лекарствами, которые спасали жизни людей. Она нуждалась в «быстрых деньгах» от продажи «закьюити», чтобы и дальше бесплатно раздавать лекарства людям, которые отчаянно в них нуждались. Стояло лето, и через Тихий океан из Азиатского Союза плыла новая чума. Нельзя было терять времени. Бедняки скоро начнут умирать, но фармацевтические компании это не беспокоило. Вот почему Джек поспешила продать эти тысячи доз «закьюити» по всей Свободной торговой зоне. Теперь у нее было вдоволь хороших препаратов, но это не имело никакого значения. Если тот случай со студенткой – действительно ее вина, значит, Джек облажалась на всех возможных уровнях, от науки до этики.

«Бип», – сказал принтер и открыл свою дверцу. За ней находились два перфорированных цементных кирпича. Джек потащила их наверх, всю дорогу недоумевая, зачем она решила нести такую тяжесть голыми руками.