1. ДЖЕЙКОБ МЕЙЕР (ФИЛАДЕЛЬФИЯ)

Самым знаменитым иллюзионистом XVIII века был американец Джейкоб Мейер (1735–1795), известный под своим артистическим псевдонимом Филадельфия. Он стал первым профессиональным гастролером-фокусником. После службы при дворе английского герцога, где он совмещал роли астролога, алхимика и иллюзиониста, Филадельфия стал выступать перед широкой публикой. Его приезды предварялись рекламой, организованной самим артистом. В отличие от мастеров «натуральной магии» упор в ней делается не на просветительство, а на сенсационности трюков и их сверхъестественном характере.

Ударным номером его репертуара было «вызывание духов» умерших. Филадельфия не был изобретателем этого иллюзиона, как, впрочем, и большинства остальных трюков. Показ «духов» известен с давних времен, когда их проецировали с помощью волшебного фонаря («латерна магика») на клубы дыма. О таком сеансе пишет в своей биографии Бенвенуто Челлини. Явления «духов» вводил в свои пьесы Шекспир. Великий драматург был хорошо знаком с техникой этого иллюзиона; в его театре «Глобус» в Лондоне тени отца Гамлета и Банко в «Макбете» вызывались волшебным фонарем.

Филадельфия показывал фокус с бутылкой, из которой по желанию зрителей наливал три различных напитка. Он демонстрировал и «обезглавливание», пользуясь восковой головой. С помощью его «волшебной чернильницы» приглашенные на сцену зрители могли по своему желанию писать чернилами любого цвета. Он показывал многочисленные карточные фокусы. Завязав себе. глаза, давал кому-нибудь из зрителей вынуть из колоды карту, показать ее всему залу и вложить обратно в колоду, а затем, взяв рапиру, не глядя, протыкал ею именно эту карту (колода состояла из одних тузов).

Популярность Филадельфии была очень велика. Вероятно, здесь решающую роль сыграла невиданная до тех пор реклама. Но однажды реклама подвела его. В 1777 году профессор Геттингенского университета Георг Лихтенберг сочинил злую пародию на афишу Филадельфии, и к приезду этого иллюзиониста на гастроли в Геттинген на всех заборах города красовались объявления:

«Любители сверхъестественной физики извещаются о том, что к ним прибудет всемирно известный волшебник Филадельфус Филадельфия, которого упоминает даже Карданус в своей книге «О природе сверхъестественного», называя его избранником неба и ада, так как ему удается без малейшего усилия появляться из воздуха и таким же путем исчезать».

Далее сообщалось, что «Филадельфия будет производить здесь чудеса, совершая, безусловно, невозможное ежедневно и ежечасно, кроме понедельника и четверга, когда он появляется в Америке перед достопочтенным конгрессом своих соотечественников, и кроме времени от 11 до 12 часов в остальные дни, когда он приглашен в Константинополь, а также времени от 12 до часу дня, когда он обедает…». Затем перечислялись чудеса, которые совершит Филадельфия в Геттингене:

«Не выходя из комнаты, он поменяет местами флюгера на церквах св. Якова и св. Иоанна, а через несколько минут вернет их на свои места. Все это без магнита, исключительно с помощью проворства рук…»

«…Он возьмет все часы, кольца и драгоценности присутствующих, а также наличные деньги… и выдаст каждому расписку. Тут же положит все это в чемодан и уедет с ним в Кассель. Через восемь дней каждый порвет свою записку — и кольца, часы и драгоценности мгновенно вернутся. С помощью этого фокуса он заработал много денег» (публикация Маркшиса Ван-Трикса. — «Артистик», № 1, 1961).

Весь Геттинген хохотал над этим объявлением, а Филадельфия на следующее утро тайком уехал из города.

Талантливый актер, Филадельфия обладал даром словесной импровизации. По отзывам современников, он блестяще преподносил свои трюки в мистическом духе, но, несмотря на их новизну и актерское дарование Филадельфии, его манера подачи фокусов отжила свое время. Теперь зритель хотел видеть в представлении иллюзиониста не сверхъестественные явления, а научные опыты, не призраки мертвецов, а образы живой действительности.

2. ПИНЕТТИ

Среди мастеров иллюзионизма XVIII века особое место занимает Пинетти (1750–1803), который был для своего времени, действительно, иллюзионистом высокого класса. Сын итальянского трактирщика, он выступал в согласии со вкусами эпохи под псевдонимом Жан Жозеф де Вильдаль, кавалер Пинетти, маркиз де Мерси. Замечательные актерские данные в сочетании с изобретательностью позволяли ему с успехом играть роль аристократа. В качестве такового он получил доступ к дворам европейских монархов.

Прусский король Фридрих II пожаловал Пинетти титул придворного физика и отдал ему здание театра в Берлине. Это был первый в истории случай, когда иллюзионизм получил «дворянскую грамоту» полноправного вида искусства наряду с оперой, балетом и драмой. Соответственно в театре уже не могло быть и речи о показе традиционных фокусов, многие из которых родились в ярмарочных балаганах. Аристократическая публика желала видеть номера и эффекты, гармонирующие с привычными ей салонными вкусами.

Пинетти появлялся на сцене под звуки клавесина, флейт и мандолины. Одет он был, как подобает кавалеру, в бархатный камзол с кружевным жабо, на голове — парик. Предметы, которыми он манипулировал, были хорошо знакомы титулованным зрителям — кольца, табакерки, шкатулки. Из-под шелковых и батистовых платков вылетали голуби и канарейки. Свой показ артист перемежал изящной светской беседой. В целом Пинетти старательно культивировал модный стиль рококо. Но это все внешняя сторона.

В историю иллюзионизма Пинетти вошел как первый профессиональный артист, автор и блестящий интерпретатор целого ряда фокусов, с той поры связанных с его именем. Трудно даже назвать разновидность Жанра, в которую он бы не внес ценные усовершенствования. В его репертуаре манипуляционные трюки сочетались с действием остроумно сконструированных автоматов.

Вот один из эффектных номеров его программы.

Иллюзионист показывает два куриных яйца. По выбору дамы, приглашенной из публики, разбивает одно из них, предлагая убедиться в том, что яйца настоящие. Однако из второго яйца показывается не цыпленок, а голова мыши. «Ах, мышка!» — удивленно восклицает фокусник. Дама, пугаясь, вскакивает со стула. Пинетти успокаивает ее, обещая, совершить превращение, тотчас вынимает из скорлупы того же яйца живую канарейку и сажает на ладонь дамы. Потом ударяет ногой об пол. Канарейка мгновенно умирает. Дама, естественно, жалеет птичку. Чтобы утешить зрительницу, Пинетти предлагает оживить канарейку. По его знаку начинает играть музыка. Пинетти кладет канарейку на стол под стеклянный колпак, и вскоре она начинает двигаться. Фокусник приподнимает колпак, птичка вспархивает и, сделав поклон зрителям, улетает.

Появление птички и мышиной головки из яичной скорлупы — манипуляционные трюки. Когда же иллюзионист отдавал птичку даме, он незаметно нажимал на сонные артерии канарейки, и через несколько мгновений она падала на ладонь, словно мертвая. Для «оживления» ее клали под стеклянный колпак, куда помощник накачивал кислород.