Вся ответственность за неудачно проведенную операцию ложилась на плечи Витторио Пиццу и Томаса Мерты. И они это понимали. Когда наступит час разбора, придется точно определить, кто из них допустил промашку. Но сейчас было не до того. Чтобы запутать следы, машины прибыли на молочный завод разными маршрутами. По словам боевиков, никто их не преследовал.

Мерта и Пиццу ворвались в кабинет на втором этаже, чтобы доложить Вольпоне и Габелотти о постигшей их неудаче.

Набирая номер телефона, Пиццу кричал:

— Они хотели скандал, мы его устроили!

— Это так тебе кажется! — взорвался Мерта. — Банк едва поцарапали. А надо было разгромить его до основания! Что сделали? Небольшой беспорядок в центральном холле! Если бы ты послушал меня, банк сгорел бы дотла.

— Если бы я послушал тебя, мы уже сидели бы за решеткой!

Моше Юдельман мудро посоветовал обоим донам больше не появляться ни в отеле, ни на вилле до тех пор, пока не станут известны результаты операции.

— Все может обернуться плохо, Итало. Всего предусмотреть нельзя. Не грех с уважением отнестись и к швейцарской полиции.

Между тем Моше позвонил в Милан Оттавио и попросил его подготовить их отход в Америку, если в Цюрихе начнутся осложнения. В любой момент швейцарская земля может превратиться для них в раскаленную сковородку. Оттавио сказал, что подумал об этом раньше, чем позвонил ему Моше.

По совету Юдельмана оба дона, ближайшее их окружение и телохранители укрылись на квартире некоей Инес, о которой Витторио ничего не знал.

Трубку сняли.

— Говорит Пиццу.

— Передаю трубку дону Вольпоне, — вежливым голосом сказал Барба.

— Витторио?

— Дело плохо, падроне! Фараоны ждали нас!.. Нарвались на засаду!

— Ты где?

— На базе.

— Задача выполнена?

— Гмм… Частично!.. Город уже прочесывают, падроне. Уходите, падроне! Здесь становится опасно!

— Мать твою так! — удивленно воскликнул Томас Мерта. — Внизу полицейские!