Пьетро открыл дверь кухни. Все заняло три минуты. Теперь никакого шума… Неслышно ступая, Беллинцона прошел в дальний угол холла и сел в кресло. Развернув газету, он окликнул Мори:
— Эй! Фолько!
— Что?
— Ты веришь в эту хреновину?
— В какую?
Мори стоял на верхней площадке и смотрел вниз на Пьетро, который показывал ему газету.
— Они пишут, что откопали зерна злаковых, которым больше двух тысяч лет.
— Какие зерна?
Беллинцона открыл рот, собираясь ответить, и в этот момент из кухни раздался грохот бьющейся посуды.
— Что это? — спросил Фолько и вытащил пистолет.
— Оставайся на месте, я посмотрю.
Сжимая в руке «вальтер», Пьетро пересек холл и остановился в дверях кухни.
— Черт! Не может быть!
Мори скатился вниз по лестнице и стал рядом с Беллинцоной. На полу, вытянувшись во весь рост, в луже крови и тысяче осколков разбившихся тарелок лежал Орландо Баретто.
Фолько подошел к телу Баретто и перевернул его на спину.
Когда могильщики собрались забить крышку гроба, распорядитель остановил их движением руки и подошел к Шилин.
— Миссис, хотите проститься с ней в последний раз?
Шилин зарыдала и бросилась в объятия Хомера. Он крепко прижал ее к себе, осторожно гладя рукой по затылку. Глазами подал знак распорядителю. Тут же застучали молотки. Сотрясаемая рыданиями, припав всем телом к мужу, Шилин сжала кулаки и до крови впилась в них зубами. Преодолевая ее сопротивление, Хомер потащил ее по коридору в спальню. С трудом ему удалось усадить ее на кровать.
— Мужайся…
Он стоял рядом с ней, и из его глаз тоже текли слезы. Она в отчаянном жесте обняла его за ноги.