В цеху у нас работали электрики. Постнов говорил с ними, показывал что-то на бумаге.

Я подходил медленно. Мне было нужно увидеть и оценить реакцию Постнова. Подняв голову, Постнов взглянул на меня, тут же снова углубился в бумагу, никак не проявив ко мне интерес.

«Не узнал, что ли?» – предположил я.

Договорив с электриками, Постнов пошел в мою сторону.

– Михалыч, привет! – протянул я руку, как ни в чем не бывало.

– Здорово… – довольно весело произнес Михалыч, – здорово, приверженец Ницше!

– Чего? – не понял я.

– Плохо выглядишь, – щурился Постнов. – Да, лоханулся я с водкой-то!

– Слушай, Михалыч, – просительно увещевал я, – чего вчера было-то? Не помню ничего!

– Эк тебя шибануло, – посочувствовал Михалыч. – Я тоже отравился. Всю ночь уголь глотал.

– Тебе проще, – завидовал я, глядя на его необъятное пузо, – у тебя вон сколько здоровья!

– Это точно! – согласился Михалыч. – Могу!

– Михалыч, – усилил я просительность тона, – я что, вчера… чего-то учудил?

Михалыч улыбнулся, погладил живот.

– Это точно, – повторил он.

– Что, все плохо? – я уже не мог терпеть неопределенности.

– Да не бери в голову, – по-доброму ответил Михалыч, – мало ли чего по пьянке не бывает! Мне сейчас некогда. Не могу говорить. У тебя вроде выходной, чего домой не идешь?

– Да, – с безнадежностью ответил я, – только недавно очухался. Сейчас пойду.

– Лешка свободный, – подлил масла в огонь Постнов, – попроси, отвезет.

Ну что же, я понимал, что остался один человек – Лешка.