— Где были этой ночью, что видели, что слышали.

— Я ночью спала! Я работаю как конь! Я одна на весь отель! — и далее жалобы на маленький оклад и непропорционально большой объем работы.

Выяснилось, что у Веры, как и у некоторых других сильно загруженных работников, имеются свои комнаты отдыха, в которых они вольны ночевать, когда им это удобно. Вот в этой комнате Вера и спала, пока ее не разбудил Михаил. Больше ничего интересного она не поведала.

Наконец нас отпустили. Вера продолжила уборку, а мы с Титовым вышли в коридор, через пару шагов он постучался теперь в двенадцатый номер. Увидев открывающую бабку, я мысленно пожелала ей удачи, и отправилась наконец в столовую.

Парни уже были там. Самое интересное, что не одни. Над ними стояла давешняя официантка и, отчаянно зевая, что-то рассказывала.

— Привет, как настроение? — буднично ляпнула я, присаживаясь по соседству с Логиновым.

— Замечательно, — ответил Женька, — прекрасная девушка Светлана нам как раз говорила, что сейчас подадут омлет, свежие булочки и сырную нарезку.

— И йогурты, — добавила «прекрасная», широко улыбаясь. Учитывая, что рот у блондинки был немаленький, выглядело это зловеще. Может, я из ревности, конечно, придираюсь, кто меня поймет… — Клубничный, черничный и персиковый в наличии. Какой предпочитаете?

— А все три нельзя? — ну явно несправедливо цеплялась я. Да и взор, пущенный в нее, думаю, был злым и ядовитым, как намазанная кураре стрела, иначе с чего бы Светочка пугливо отступила?

— Нет, — заикаясь ответствовала служащая, — каждому только один. Но если кто-то откажется…

— Мне объедки чужие есть предлагаете?!

— Я отказываюсь, — тут же встрял Логинов, по всей видимости заступаясь за официантку, — можешь съесть мой. Вкус выбирай тоже за меня. Она у нас бука по утрам, — доверительно понизив голос, сообщил официантке. — Особенно когда не поест.

— Все, поняла, несу еду!

— А ну стоять! — зарычала я, когда девушка уже сделала шаг в сторону кухни. — Я ведь так и не сказала, чего я хочу. Один черничный, пожалуйста, это мой. А вот ему персиковый, ты же мой персик, да? Похож ведь на персик? — Когда Логинов скривился, я заулыбалась довольно и подтвердила: — Вот, ему персиковый, ну то есть тоже мне, ибо он отказывается. А Паша любит клубничный, да? Так вот…

— Его я съем сам! — закричал Самойлов. Уж чего он не любил, так это когда у него отнимают еду. Даже миролюбие и толерантность в этот момент уходили в сторонку, точнее за пределы территории, убирались в долгий ящик, за семь замков и печатей, короче, вы поняли, думаю, все эти аллегории.

Девушка, сделав пометку, ушла.

— Я сказал, что ты соленое не любишь, — отчитался Логинов. — И, кстати, раз ты съедаешь мой йогурт, я, пожалуй, схомячу твой хлеб с маслом, если ты не возражаешь.

— А кто тебе сказал, что хлеб с маслом будет? Я слышала только про булочки.

— Света сказала.

— Ах, Света! — я простерла ладони к потолку, то ли взывая к богу солнца, то ли передразнивая с максимальным сарказмом. — Прекрасная Светлана! Лучик света в этой темной-претемной тьме!