— Мне Танька написала! — бесхитростно ответила та, даже не заметив, как Грачева начала махать руками в запрещающем жесте.

Родинина пожала плечами, а Титов бросил на мою приятельницу такой уничижительный взгляд, что она резко произнесла:

— Она тоже подозреваемая! Допросите ее! Видите, благодаря мне вы ее поймали! — И тут же, повернувшись ко мне: — А то что мы тут одни сидим! Пусть они тоже помучаются. — На удивленно-оскорбленные взгляды бабок, мол, мы что, пустое место, Таня возразила: — Нет, ну вам-то и так нечем заняться! А я блогер!

— Кто? Блохер? — удивилась Пелагея.

— Да, это тот, кто блох ловит, — то ли в шутку, то ли всерьез ответила Антонина.

— Вы знали убитого? — взял разговор в свои руки майор (и правильно, как мне кажется, сделал) и предложил девушкам сесть.

Вероника была заторможена, наверно, до конца не проснулась, а Алина ответила:

— Мы учились с его женой.

— Она нас заманила в эту квартиру! — неслась дальше Танька, показывая на Родинину.

— Господи, Рыжая, ты сама просила что-то необычное для своих статеек!

— Не ври, это ты меня сюда позвала!

— Да, после того как ты сто раз похвасталась, что ты теперь журналист, и сто пять раз поныла, что тебе не о чем писать!

— Разберемся, — устало произнес Титов.

Но бывшие одноклассницы хотели разобраться прямо сейчас, желательно со скандалом, истерикой, взаимными обвинениями и мордобоем, однако в самый разгар их противостояния на сцену вышел еще один человек.

Растерянная женщина лет шестидесяти с короткой пышной прической красивого и благородного каштанового цвета взирала на нас с растерянностью героини «Иронии судьбы, или С легким паром», заставшей в своей квартире постороннего пьяного мужчину.

— Что… — Заметив людей в форме и отсутствие супругов, она не смогла завершить фразу и рефлекторно разжала пальцы. Небольшая спортивная сумка грохнулась на пол. А следом за ней слетела и дамская сумочка с плеча.

— Ты, Зин, не беспокойся, — кинулась к ней Пелагея и, наглаживая по рукам и плечам, повела к дивану в углу. — Присядь, выпей водички…

Мне кажется, она только пугала несчастную этими причитаниями. Так подумала и Антонина, которой пришедшая, в отличие от меня, была хорошо знакома, поэтому она взяла на себя право сообщить:

— Не грохайся в обморок, Зинка, жива твоя Янка, жива.

— А что случилось-то? — спросила «Зинка».