Женя опустилась на колени перед всё еще спазмирующим телом и приложила ладонь к шее, одновременно активируя сканирующий комплекс.
– Я – парамедик, отойдите все в стороны…
– Он жив?
Женя молчала, прикасаясь правой рукой к разным точкам тела, потом приложила ладонь к лбу, покрытому испариной. И активировала способности.
– Жив, в коме. Точнее, не в коме…
Эмпатия сработала как надо, и Женя ощутила какой-то первобытный, всепоглощающий ужас. Это были не ее эмоции, но парень перед ней переживал самые чудовищные моменты в своей жизни. При этом пребывая в каком-то оцепенении.
– Катонический ступор. Медикаментозный. Галлюцинаторный комплекс тянет на десятку по шкале Горяченкова.
– Эм… а можно чуть пояснить тем, кто малость не в теме медицины?
– Сейчас этот милый мальчик видит жуткий сон. И не может проснуться. Десятка по шкале Горяченкова означает, что начался распад личности. Его психика не выдерживает волну видений.
– Ему можно как-то помочь?
Женя пожала плечами.
– Разве что у кого-то обнаружится с собой антипсихотик. Хотя…
Женя уселась на парня сверху и сжала руки у него на шее.
– Ты… ты что творишь? – испуганный оклик, но девушке никто не стал мешать.
– Душу, не видно, что ли? Сейчас снизится поступление кислорода в мозг, и прервется цепь видений. Есть шанс, что это поможет. Не факт, конечно, велика вероятность, что я его сейчас угроблю, но в противном случае он совершенно точно превратится в овощ.
Одновременно с этим Рыжик снова активировала способности, отключая центры возбуждения лобной коры головного мозга. Чем-то проделанное ей напоминало оперативное лечение эпилепсии, только обратимое. В целом, ей даже не требовалось душить пациента, но тогда у присутствующих могли возникнуть вопросы. Свои реальные способности она хотела сохранить в тайне.
Бессознательный парень в очередной раз задергался и затих.
– Ну? Получилось?
– Вроде да… Его теперь в больницу. Теперь это просто кома. Я дико извиняюсь за неуместный вопрос, Алексей, а гуманитарный факультет точно хуже вот этого?
Раздался нервный смешок. Перерастающий в хохот. Рыжик отошла к краю площадки, смывая с рук и лица пот.