Я нервно рассмеялась.

— Знаете, так забавно! Мы с ним общались всего два раза. Ну, кто он мне? По сути никто. А он… он… понимаете, он единственный из всей фирмы в меня поверил. В меня отец не верит, и мама тоже не верит, и даже руководитель не верит, а Карим сказал, что всё обязательно получится.

В этот момент принесли воды. Следователь хмуро наблюдал, как я пью. Сглотнув слюну, по-прежнему сиплым голосом спросила:

— Вы думаете, это я его убила, да?

Мужчина озадаченно поднял брови.

— Почему вы спрашиваете? Вас это волнует?

— Просто обычно…

Мне не дали закончить фразу. Широким жестом дверь в кабинет распахнулась, к нам влетел Руперт Берлингер и с порога хмуро осведомился:

— По какому праву вы задержали мою дочь?!

— Она фигурант уголовного дела, — менторским тоном отчитался следователь и откинулся на спинку стула, поняв, что «вот и начались проблемы».

Вслед за Рупертом зашли Эван Дэппер и ещё один мужчина, которого я видела впервые.

— Она несовершеннолетняя! Вы не имеете права держать её здесь!

— Мне двадцать, пап, — тихо напомнила я.

— Да, — уже более спокойно сказал Берлингер. — Ей двадцать и она совершеннолетняя. Но на все вопросы она будет отвечать только в присутствии адвоката. Так понятнее?

— Она обязана дать показания. Она свидетель, — сухо сказал следователь.

— В данный момент моя клиентка находится в состоянии сильного стресса и никакие показания давать не может в силу психологически неадекватного состояния, — таким же тоном отозвался, судя по всему, наш адвокат — тот самый третий мужчина.

Следователь собирался возмутиться, но тут слово на себя взял Эван Дэппер:

— Вы всё слышали. Эрин ответит на ваши вопросы только после официального запроса, и только после того, как мы убедимся, что её психике ничего не угрожает.

— Вы вообще понимаете, что у меня уголовное дело?

— Идём. — Руперт нервным движением потрогал меня за плечо, видимо призывая встать.