Он закрыл глаза, потом снова открыл… и она была там, шла между деревьев. С каменным кувшином на плече и хмурым лицом.
– Моя мать говорит, тебе пора идти, – еще издали крикнула она! – Говорит, она устала есть холодное мясо, когда остальные жены едят горячее.
Ахмед взял у нее кувшин с водой, напился.
– Я иду, Абаль. Я иду. Мне просто нужно было…
Его дочь хмыкнула, нагнулась, схватила серп, взяла его за руку, потянула. Он был большим, однако она сдвинула его, и он задумался, как это вышло, как вышло, что маленькая девочка начала превращаться в женщину.
Когда они добрались до дороги, дочь пошла немного медленнее, как он и надеялся, и он положил свою ноющую руку ей на плечо. Она часто приходила за ним, поскольку ей нравилось забирать его себе; дома, при трех сыновьях и еще двух дочерях, не было времени на разговоры. Хотя по правде, он, как и прежде, говорил мало, довольствуясь выслушиванием событий дня – чья коза не дает молока; какая
Однако сегодня, идя с ней рядом, Ахмед понял, что слушает вполуха, что воспоминания, пришедшие в поле, все еще цепляются к нему. И тогда он вновь сделал то, что делал очень редко. Подумал о своих двух Абаль по-отдельности, тогда как обычно думал о них как об одной. Он знал, что их было двое, знал, что любил обеих, одинаково. Одна была с Аллахом в раю. Другую он сейчас обнимал, а она превращала его жизнь в маленький рай, прямо здесь.
Исторические заметки
Осада Константинополя – одна из величайших битв в истории человечества, и ее полное описание занимает целые тома. Я привел столько подробностей, сколько счел возможным: от башен до подкопной войны, от морских сражений до рукопашных схваток, от раздоров, почти расколовших город, до любви, в конце связавшей все. Здесь и открытые мной значительные факты о последнем штурме, длившемся целую ночь, – их пришлось уместить в одну главу. И менее важные – например, боевой клич турков, призывавший сплести из длинных бород греков собачьи поводки; или письменный приказ Мехмеда сохранить маленькое сокровище – церковь Святой Марии Монгольской. Как романист, в конце я вплетал вымысел в историю. Я считаю, что осветил бо́льшую часть, однако мне пришлось упустить множество выдающихся событий 1453 года. Читайте исторические книги. Они вас заворожат.
Мои придуманные персонажи продолжили жить своими разными жизнями; впрочем, исторические тоже.
Джованни Джустиниани Лонго был перенесен верными солдатами на свой корабль. Однако рана его была смертельной, и могучее сердце воина остановилось спустя несколько дней, на борту корабля или же на острове Хиос.
Джон Грант, упомянутый во всех хрониках как Иоганн, затерялся в истории. Возможно, он вернулся в Крейгелахи, где был счастлив наконец оказаться среди людей, знающих, что он не проклятый германец.
Тело Константина, последнего императора Византии, так и не нашли. Кое-кто утверждает, что он покоится в тайной пещере под городом, ожидая подходящего момента, чтобы воскреснуть и вновь сделать Константинополь христианской столицей.
Оставшиеся двадцать восемь лет своей жизни Мехмед Фатих, Завоеватель, постоянно и неустанно воевал и на Востоке, и на Западе. Он одержал множество побед, хотя ни одна, пожалуй, не принесла ему столько славы, сколько взятие Константинополя в возрасте двадцати одного года. Он так и не завоевал Рим, хотя всегда стремился к этому, а в 1480 году его армия около года удерживала итальянский морской порт Отранто. Но ему случалось и проигрывать. В 1456 году Янош Хуньяди, Белый Рыцарь Венгрии, разбил его при Белграде, и Мехмед, атаковавший город с ятаганом в руке, едва не пересек мост Сират и не достиг мученичества, к которому стремился. Ему с трудом удалось спастись с тяжелой раной бедра. Он умер (по некоторым версиям – был отравлен по приказу собственного сына) в 1481 году, во время приготовлений к очередному походу, в возрасте пятидесяти лет.
Хамза-паша, сын дубильщика из Лаза, продолжил свое восхождение в качестве доверенного слуги Мехмеда. Однако в 1462 году, будучи отправлен против мятежного вассала, князя Валахии Влада Дракулы, он был пленен, заточен в темнице и позднее посажен на кол на Поле Воронов перед воротами Тырговиште. (Об этом читайте в моем романе «Влад: последняя исповедь».) Дракула был известен как «сын Дракона», так что пророчество колдуньи исполнилось: Хамза умер на дереве, в месте, где никогда не видели леса, глядя вниз на дракона.
Пожалуй, персонаж, чья судьба после завоевания сложилась удивительнее всех прочих, – это сам город. Хотя Григорий оплакивал его, Константинополь не умер. Напротив, он процветал, хоть его имя и поменялось. Мехмед сделал его своей столицей, переселяя в него людей со всех частей своей империи, возвращая прежних обитателей, допуская веротерпимость, поощряя торговлю. Он также много строил, в том числе свой дворец, роскошный Топкапы-сарай; а его преемники добавили здания, которые поражают по сей день и соперничают даже с по-прежнему блистательной Айя-Софией. Голубая мечеть и мечеть Сулеймание – лишь два из них. Город остается великолепным и обязан этим потомкам тех, кто сражался по обе стороны укреплений. Он – по-прежнему перекресток нашего мира, место, где встречаются Азия и Европа, где смешиваются и торгуют все народы. И пусть шрамы, оставленные 1453 годом, все еще видны на сохранившихся до наших дней стенах Феодосия, не померкла и слава, выдающаяся отвага мужчин и женщин всех народов, которые сражались за то, во что верили. Годы смешали нападавших и защищавшихся, и теперь все они жители легендарного Стамбула.
Глоссарий
Примечание о языке
Османский был языком династии Османов и использовался повсеместно. Он был преимущественно турецким, но включал множество заимствований из арабского и персидского языков. Для простоты я передавал его без множества содержавшихся в нем акцентов – подбуквенных знаков, умляутов и так далее.
«Греки» означает народ Константинополя; в то время их не называли византийцами.