Варли-отец очень хорошо знал историю и жизнь завода Д.П. Голохвастова, много рассказывал об этом заводе сыну и особенно часто останавливался в своих рассказах на эпизоде смерти знаменитого Бычка. Рассказ этот особенно врезался в память В.В., и он мне его как-то раз пересказал. Постараюсь воссоздать этот рассказ, ставя в кавычки подлинные выражения В.В.

Старому Бычку “и в заводе не давали покоя”. Он был всероссийской знаменитостью. Всегда было много знатных посетителей и почетных гостей, желающих его посмотреть, и притом не на выводке (от себя скажем, что на выводке он интересной картины не представлял), но на езде. И вот иногда Д.П. Голохвастов, частью из-за тщеславия, желая хвастнуть своим несравненным жеребцом, частью из-за стремления угодить высокопоставленным, а иногда даже и высочайшим особам, приказывал исполнить просьбу гостей. Однако Бычок далеко не всегда был в должной кондиции: он не нес постоянной правильной работы и, получая большой корм, ко времени случного периода обычно был сильно загружен.

Как-то раз зимой, во время приезда гостей, повторилась знакомая история, и Д.П. Голохвастов приказал запрячь и показать Бычка “на резвой”, несмотря на жестокий мороз и ветер и невзирая на попытки служащих завода отговорить хозяина от этого намерения. Бычок выехал, блеснул и, как всегда, поразил всех своей ездой, но результатом этого стало то, что он внезапно пал от разрыва сердца. Для завода это был страшный удар. Завод по своей вине преждевременно лишился жеребца, который не дожил и до 20 лет.

Последняя деталь рассказа особенно интересна для нас, потому что она позволяет с точностью фиксировать дату смерти Бычка. Бычок пал, согласно версии В.В. Варли, в зиму 184¾4 года».

Рассказ Варли заслуживает полного доверия. Согласно его версии, Бычок пал, не дожив и до 20 лет, поэтому Витт полагает, что Бычок пал в зиму 184¾4 года. Я могу уточнить дату. Варли говорит определенно лишь о том, что Бычок не дожил до 20 лет, но он мог пасть и в 18 или 19 лет. Витт стоит за вторую дату, но доказательств не приводит. Такое доказательство имеется. Дело в том, что у нас есть печатный, вполне достоверный текст, из которого ясно, что летом 1843 года Бычок был еще жив. Речь о публичном выступлении Бычка на московском бегу 12 июля 1843 года. Этот бег описан в «Известиях Московского бегового общества» (1858). Бычку тогда было 19 лет, стало быть, он пал не ранее 19 июля и не позднее конца декабря 1843 года, не дожив до 20 лет всего лишь два-три месяца.

В пользу правдивости рассказа Варли говорит свидетельство князя Оболенского о том, что скелет Бычка был помещен в музей Московского университета, а это могли сделать только при Голохвастове, когда он был еще попечителем. Стало быть, Бычок действительно пал, не дожив до своего двадцатилетия. Голохвастов скончался в 1849 году, ненамного пережив своего любимца.

Цель моей скромной работы – не желание дискредитировать линию Бычка, а искреннее стремление выяснить сущность и подлинное значение Бычков, чтобы дать возможность современным охотникам разобраться в настоящем их значении. Моим пером руководило отнюдь не пристрастное отношение к Бычку, а лишь желание поставить Бычка и его потомков на подобающее им место среди других, более славных, значительных и великих линий нашего коннозаводства. Вот почему в заключение, сохраняя полную объективность, я приведу плюсы и минусы Бычков при заводской работе с ними.