Ха! А ведь если всё это — правда, и я вернулся в прошлое, значит, медальон по-прежнему лежит там, в остатках древнего святилища! Я могу в любой момент забрать его, и тогда эти бандитские рожи здорово огорчатся!
Интересно, почему медальон светился, когда бандит открыл чемоданчик? Насколько я помню, янтарь не светится сам по себе. И почему их так интересовали подробности моей находки? Какая им разница?
Я размышлял об этих странностях, сидя на берегу и вытряхивая мелкий песок из кед. Вспомнил и странную татуировку на руке этого... как его? Игоря!
Надпись латинскими буквами по кругу. В кольце надписи — корабль, а на его парусе — тевтонский крест.
Похоже на какой-то герб.
Если я и впрямь попал в прошлое — значит, у меня появилось время побольше разузнать об этой татуированной банде. А сейчас пора выбираться в город.
Но как я очутился лежащим на моле без сознания и с разбитым затылком?
Я зашнуровал кеды, поднялся на ноги и снова нахлобучил шляпу.
— Вот он! — послышалось сзади. — Берём!
Я быстро обернулся. От набережной ко мне бежал флотский офицер и двое матросов.
Глава 2
Я успел только подняться на ноги. Матросы сразу же вцепились с двух сторон в мои руки. За ними подбежал офицер.
— Александр Гореликов? — спросил он.
— Да.
Я хотел ответить твёрдо, но в горле пересохло. Я сглотнул и повторил:
— Да.
— В комендатуру его! — скомандовал офицер.
Вот в чём я никогда не разбирался — так это во флотских званиях. Срочную службу я провёл водителем в автобате, потом ещё полгода загорал на целине в Северном Казахстане — вместо заслуженного дембеля нас бросили на уборку урожая.
— Пустите! — сказал я, пытаясь вырвать руки из цепких лап матросов. — Сам пойду!