В глазах прибавило яркости, а ноги пружинисто подвели его к небольшому зеркалу в углу. Таких по всему зданию было очень много. На него смотрела помолодевшая версия самого себя. Не настолько, чтобы нельзя было узнать, но признаки подступающей старости пропали, возвращая ему воспоминания прошлого, когда он только начал путь в тяжёлом мире, где сила была источником заработка, а затем смыслом всей жизни.

Его руки медленно прошлись вдоль всего тело, что бугрилось мышцами.

— Это был не сон и не бред? — спросил он сам себя, а затем ответил. — Конечно нет. И я смог выторговать будущее для Селин, Лии и Шейд. Они меня точно поймут.

Спустя время, когда ему надоело любоваться собой, Криз сначала закрыл окно, а после отправился к кровати, падая на неё с совершенно иными мыслями, чем во время болей в самом начале. Через пару мгновений, зевая от усталости, охотник за головами уснул, погружаясь в мечты о том, что он будет делать с полученной силой и вечной жизнью.

***

По неизведанным тропам за пределами мира брёл сгорбившийся юноша. Весь его лоск и надменная возвышенность исчезли, оставляя лишь жалкую пародию на самого себя. Он периодически останавливался, опираясь на трость. Из груди что-то клокотало, а сам Жрец кашлял странным сочетанием чёрного с небольшими песчинками. В один момент силы окончательно его оставили, и фигура рухнула вниз.

— Да что ты, реальный, о боли понимаешь, — прохрипел он, скребя ногтями по своей груди. — Это и есть то, что вы испытываете, да? Мерзость. Отвратительно!

Чтобы выглядеть перед Кризом лучшим образом, ему пришлось потратить огромные запасы сил, которых и так у него было не очень много. Теперь вдоль всего тела появились следы ожогов и глубоких ран, из которых медленно текла чёрная кровь и сыпались такие же песчинки, которые он выкашлял несколько секунд назад. Не переставая страдальчески стонать, Жрец проявлял гораздо больше человеческих эмоций, чем до этого во время разговора с охотником за головами.

— Ничего, мой ход… Сделан, — продолжал говорить вслух он. — Маленькое зернышко, если его правильно взрастить, способно стать огромным деревом… Чьи плоды достанутся… Только мне.

Прямо на глазах юноши его нога стала рассыпаться. Стоило ему дёрнуть другой, как и она прекратила своё существование. По всему пространству вокруг него раздался безумный смех. Настоящий и живой, играющийся в тонах и гранях того, что можно было бы назвать весельем.

В этом чувстве сплелись десятки разных эмоций, от горечи до восторга. Он наслаждался тем, что его ждёт. Ему уже этого было достаточно, чтобы не обращать внимание на происходящее прямо сейчас.

После ног пришла пора остальной части тела. В этот момент его внешние черты стали плыть, растекаясь жижей по тому, что можно было бы назвать землёй. Последнее, что оставалось пока в полном порядке, это лицо. Но и его постигла судьба разложения, гноясь чёрными волдырями. Однако до самого конца Жрец продолжал улыбаться, несмотря на мучительные приступы, которые сопровождали это самоуничтожение.

В самом конце он полностью исчез, а пространство схлопнулось, стирая даже то, что от него осталось.