Ким вскинула руки.

– Конфликты возобновятся. Яд этого демона уже внутри нас.

– Я не могу поверить… – начал доктор Дайер.

– Если люди снова начнут конфликтовать, то это перерастет в нечто бо́льшее. Кто знает, что тогда сделают с Адамом?

Отец Корнелиус откашлялся.

– Но если одержим не Адам, тогда кто? Каждый укажет того, кто противен ему лично. Паранойя быстро примет самые уродливые формы.

Уокер пристально посмотрел на доктора Дайера.

– Мы должны быть готовы к этому. Должны держать всех на одной волне и убеждать работать вместе. Если у нас получится, то, возможно, больше никто не пострадает.

– Хорошо. Только… – проговорил доктор и устремился за Уокером, который быстро дошел до двери медицинского блока.

– Успокойтесь, – перебила его Ким. – Мы все понимаем.

Уокер уже стоял внутри медблока. Ему пришлось собрать всю волю в кулак для того, чтобы прийти сюда. Но теперь он чувствовал, что сила вновь его покидает. В слабом свете он увидел только профессора Оливьери. Остальные кушетки были пусты.

– Черт! – прошептал доктор Дайер.

– Куда она делась? – резко спросила Ким. – Доктор, мы не можем выпускать из поля зрения никого – особенно тех, кто уже подвергся воздействию…

– …демона, – закончил за нее мысль отец Корнелиус.

Внимание их привлек шелест ткани, вслед за чем раздался скрипучий голос:

– Отец, вам надо обратить внимание на битум…

Вновь зашелестела одежда, профессор Оливьери перевернулся и посмотрел на них из полумрака. Уокер понятия не имел, почему этот человек оказался здесь, но, судя по тому, как безвольно лежала голова Оливьери, он находился под воздействием сильного седативного средства. По щеке его стекала тонкая струйка слюны.

– Армандо, сейчас не время, – ответил отец Корнелиус.

Искривив лицо, Оливьери зарычал.

– Именно сейчас самое время. Ваше высокомерие будет стоить многих жизней, включая, возможно, вашу собственную. Вы здесь не единственный ученый, Корнелиус.