Я с горечью посмотрел на белоснежную точку в траве, у подножия скалы. Кто бы говорил…

— Да как ты посмел!

— Подарить тебе мороженое?

— Поднять на меня руку!

— Женщина, я за это мороженое три месяца пытал человека током, — припомнил и вернул я ей холодную улыбку. — Не испытывай мое терпение и просто уходи.

— Не уйду, — заупрямилась пока еще гостья, но теперь поглядывала с опаской, — пока не извинишься.

— За что? — искренне удивился я. — За желание поделиться своим счастьем?

— Ну нет, — смутилась она, — за то, что ты сделал у ларя с мороженым.

— А что я сделал? — поднял я бровь.

— Ты очередь держал. Пять минут!

— Я мечтал о мороженом девять лет. Я сбежал ради него оттуда, откуда никто и никогда не сбегал! Друг, прикрывавший меня, возможно, при смерти! — Теперь мой голос повышался до уровня грома. — Могу я потратить пять минут на этот выбор или нет?!

— Прости… Просто наставник сказал, что ты должен извиниться. — Девочка опустила глаза и заерзала кончиком ботинка по камню.

— И ради этого ты выкинула мороженое? — изумился я.

— Ты должен был заплакать, я бы пообещала купить новое, если ты извинишься, — совсем тихо прошептала она.

Я с силой провел ладонью по лицу. Верно говорил дядя Сергей, потирая синяк на скуле: что там у этих женщин на уме — неведомо.

— Давай уже говори про родителей и проваливай.

— А? — удивленно вскинулась она.

— Ну вот это: «Ты знаешь, кто мой отец»?

— А при чем тут мой папа?

— Может, он достойный и уважаемый человек, ради которого тебя можно будет простить.