По возвращении в деревню «детей гор», сидя у костра и поедая жареную свинину с бананами, участники вылазки делились своими мыслями и собранной информацией с теми, кто оставался в лагере. Была масса вопросов, ответы на которые надо было еще найти.

– Переписав сознание людоедов, мы изменили веками сложившийся уклад их жизни. Для них он и был законом. Можно ли считать, что мы создали общество равных? – подтолкнула товарищей к нужному ей диалогу Анна.

– Закон обещает людям равенство, но только смерть делает их равными, – с помпой произнес Илья. – В нашем обществе не стоит мечтать о равенстве. Даже думать о нем глупо. Разговоры о равенстве – демагогия, они на руку только пройдохам и карьеристам.

– Это вы себя имели в виду, говоря о карьеристах? – с вызовом спросил Феликс и, предчувствуя непростой, но интересный разговор, сел, подобрав под себя ноги. До этого он лежал на боку, упершись в землю локтем, и палкой ковырял угли в костре.

Хмыкнув на слова Саенко, Илья улыбнулся чему-то, принял позу мыслителя и произнес:

– С «Интел-реврайтером» вам ничто не мешает сделать тех, кто выбивается из ряда, такими, как все. А потом еще забрать права, имущество, лишить отличий и отправить в Сибирь добывать полезные ископаемые. Пусть трудятся день и ночь за колючей проволокой, под охраной собак и автоматчиков на вышках. Такое равенство вам надо?

…сидя у костра и поедая жареную свинину с бананами, участники вылазки делились своими мыслями и собранной информацией с теми, кто оставался в лагере.

– Нет, не такое, – спокойно ответил Феликс. – Критиковать легко. Критиковать привыкли. А надо думать. Много думать, а потом делать. А эмоции… Эмоции в сторону! Человек сам перед собой глобальные цели ставить не может, – разошелся Саенко, сев на своего конька. – Хотя может, но далеко к ним не продвинется. У человека семь пятниц на неделе: сегодня одно, завтра другое… А надо так: определились с маршрутом, выбрали пилота, пристегнули ремни, – на взлетную полосу и вверх. Все в одном самолете, с одной скоростью и на одной высоте.

– А куда лететь, пилот решит, – снова усмехнулся Илья. – Вот тебе и равенство.

– Равенство, Илья, если имя этому пилоту – Закон.

Пока Каров собирался с мыслями, Анна с чувством произнесла:

– В одном самолете – да, но в жизни ведь не так. Как быть с сильными, амбициозными, не желающими жить по общим правилам? Один закон для всех, а они с этим не смирятся.

– Смирим, – улыбнувшись, сказал Феликс, и в лице его было столько мягкости, что Анна подумала, а не собирается ли он уговаривать соплеменников жить честно. Но из следующих его слов поняла, что беспокоилась напрасно.

– Пусть я сам побывал в застенках, но считаю, что именно неизбежное наказание за совершенное преступление есть равенство. И знать основные законы общества должны все со школьной скамьи. Тогда закон будет для нас защитой, а для преступников преградой. Наказание за преступление должно быть обязательным, но это не значит, что людьми должен править страх. Зная смертельную силу электрического тока, мы не перестаем пользоваться электроприборами.

Сытый и довольный, Ставрос, вырезавший стрелы для лука, заинтересовавшись разговором, подошел к беседующим и присел на пенек возле Ильи. Марта пододвинулась к Анне. Глеб, еще минуту назад желавший побриться, эту затею оставил и, привалившись могучей спиной к стволу дерева, скрестил руки на груди и приготовился слушать.