— Он стал… плохим?
Тройка взял меня за руку и повёл дальше. То ли от рассказа, то ли увидев мой искренний интерес он успокоился и вновь стал прежним доброжелательным человеком.
— «Плохой» — размытое понятие, анкер. Он стал тем, кем ему предписывала стать власть, к тому моменту укоренившаяся во всех мирам. Краемирье из точки, объединяющей миры, стало местом жесточайшего контроля. Те, кто согласился подчиниться диктатору, жили спокойно, а не покорившиеся стали переживать страшные эпидемии и катаклизмы. Двор Зиро здесь, в Краемирье, пришел в ужас от действий своего основателя, но никто не мог ему помешать, — регент сделал паузу, подбирая нужные слова, — Известно ли тебе, что половина жителей Райт-Райна и Орта — нелюди, а треть — полулюди? Это дело рук Зиро Заорданского — однажды он в приступе ярости раскрыл артерии и выплеснул лимфу на Райт-Райн и Орт. Зиро сказал, что «выкорчевывает измену и зло немногих во благо всех». Увы, он сам стал тем, с кем боролся, а часть населения Райт-Райна и Орта с тех пор перенесла жуткие, необратимые мутации. Их прогресс откатился на сотни лет, экономика пришла в многовековой застой, от которого толком не оправилась. Оба слоя до сих пор держат на Декаду, как на бывшее Краемирье, зуб.
— Еще бы они не держали! — вырвалось у меня.
Мы прошли по картинной галерее и вышли на солнечную террасу, откуда открывался вид на лес и краешек каменных врат.
— Что случилось потом? — я была не в силах совладать с любопытством, — И при чем здесь анкеры?
— У Зиро было два любимых ученика, — регент насупился, вспоминая, — Легенда гласит, что они были его детьми, но это могут быть домыслы. Возможно, это были дети первых анкеров, а возможно случайные люди. Но Зиро доверял им, как никому другому, и потому только им удалось положить конец его гегемонии, защитив миры от дальнейших зол.
— Они его предали?
— Легенда гласит, что, возвращаясь в Краемирье после очередного карательного похода, Зиро был чересчур рассеян. И двое его спутников, увидев, во что власть превратила их господина и учителя, применили аннигиляторную взрывчатку. Знаешь, что это?
Мне вспомнилось, как мы с Эдвардом бежали от злополучного поезда, а потом что-то произошло, и нас словно откинуло в пространстве назад. Кусочек паззла встал на свое место.
— Кажется знаю, — кивнула я, — Одну такую заложили в поезд, в котором я ехала.
— Изначально Зиро изобрел их для того, чтобы прокладывать артерии. Их научное название — аннигилятор пространственной сетки, но все зовут их ластиками или «глоталками». Бомбы эти, срабатывая, не выплескивают энергию, а сжимают ее с давлением в миллионы атмосфер. Считай, на месте взрыва возникает крошечная черная дыра. Пространство просто — чпок! — и сжимается в точку. И всё: тебя нет, материи нет — ничего нет. Все распылено на мириады частичек по всей лимфе! К счастью, редкие глоталки способны сжать больше материи, нежели находится в радиусе десяти-двадцати метров, и есть надежные способы их обезвредить. Например, перенести в артерию: будучи, по сути, местом взрыва такой же «глоталки», она от взрыва не пострадает, а реальный мир заденет гораздо меньше.
— И ученики применили такие жуткие бомбы против Зиро?
— Они герои, анкер, — регент поморщился, — Они защитили мир от зла, потому их последователи и получили свое имя.
— Да. Они пожертвовали своими жизнями, чтобы прервать череду его ужасных ошибок.
Я нахмурилась.
— Но если они взорвали себя вместе с Зиро, то как про их подвиг узнали?
Регент вздохнул:
— Это легенда, анкер. Но красивая легенда, верно? Успокаивающая. Может быть, подвига не было, а была оплошность, или схватка за власть, но…