– Может, может, – заверил Володин. – У него память на лица зверская. В кого только?

– Дык, папаша ж генетик! – осклабился Осипов.

– Не надо, – сказал Андрей строго. – Шутки про эксперименты над детьми мы прошли еще в детстве.

– Строгий какой, – хохотнул Осипов. – А брательник меньшой как поживает?

– Понятия не имею, – ответил Андрей и вдруг уставился на Осипова настороженно: – Леонид Алексеевич, а вы, часом, не здесь, не в «Южном» работаете?

Осипов замер с вилкой у рта. Удивленно покосился на Володина.

– Бог с тобой, парень, – гоготнул Володин. – Чего Леньке на моей поляне делать?

Осипов поднял рюмку, не сводя взгляда с Андрея.

– Помянем-ка Сергея, – сказал он. – Хороший был мужик. Хороший муж, хороший отец… вон какого кадра один на ноги поставил!

Осипов умолк, и они с Володиным выпили. Осипов снова уставился на Андрея, словно что-то пытался вспомнить.

– Я же с Сергеем так и не виделся, – произнес он. – Ну, после… в общем, после Анны. Это ж сколько прошло-то? – Он поднял глаза к светильнику над столом. – Двадцать лет, что ль?! Мать моя…

– Двадцать лет, – отчеканил Володин.

Андрей посмотрел в окончательно остывший кофе и сделал знак Жанне.

– Вы мне скажите, – сказал Осипов, – чем следствие-то закончилось? По Анне, имею в виду. Выяснили все-таки причину самоубийства?

Андрей вздрогнул и посмотрел на Осипова подозрительно.

– Какое еще самоубийство? – выдавил он. – Это был несчастный случай. Она поскользнулась.

Осипов откинулся на спинку кресла озадаченный.

– Подожди-ка… Мне же Сергей сам…

– Несчастный случай, Леня, – вставил Володин. – Не говори ерунду.

Андрей сидел напрягшись. Очень ему не нравилась эта тема, озабоченность Осипова и его бегающие глазки.