Врач вытащила свое орудие, со звоном кинула в лоток и скомандовала:

– Так, опускай ноги коленями на подставки.

Теперь она пыталась засунуть в Олю свою руку, а другой давила на низ живота. Когда же кончится эта пытка?

– Все, вставай, одевайся, – приказала врач, стягивая с себя перчатки. И вынесла приговор: – Беременность семь недель.

Нет, не может быть! Неужели правда? Что же делать, что делать?

Интересно, что врач задала ей тот же вопрос, только приправленный инквизиторской интонацией. Но Оля уже ничего не слышала. В висках стучало, а в ушах эхом отдавалось: «Беременность семь недель… беременность семь недель…»

– Ты в какой школе учишься? – спросила врач, моя руки.

Этот вопрос привел Олю в чувство. Боже, только не это! Бежать, надо срочно бежать отсюда. Она быстро надела трусы и бросилась вон из кабинета.

– Стой! Куда?

Врач выбежала вслед за Олей.

– Держи ее, – закричала она регистратору.

Та ошалело повернула голову, вяло соображая, что происходит, и вдруг вылетела из-за стойки и погналась за беглянкой.

Оля стремглав неслась вниз по лестнице, перескакивая через три ступеньки. Только бы Женька никуда не ушла. Оказавшись на улице, она увидела сидевшую на бровке подругу с лежащим рядом велосипедом. Вслед за Олей, пыхтя, выбежала регистратор:

– Стой, стой, кому говорят! Вот чума!

– Женька, поехали быстрее!

Женька ловко перемахнула через велосипед, Оля пристроилась сзади, и они понеслись.

«Бежим!» – только и услыхала регистратор, когда девчонки лихо промчались мимо нее.

Предусмотрительная Женька покрутила немного по району, заметая следы, и выехала к озеру. Девчонки слезли с велосипеда, спустились к воде и сели на теплый песок.

– Ну что? Рассказывай.

– Что рассказывать? Беременность… семь недель.