23. О полицейских и тюрьмах Лондона

Отправляясь в Англию, турист из любой страны везёт с собой мифы, которые либо разрушаются, либо остаются с ним навсегда. Миф, скажем, о лондонских полицейских – предупредительных, всегда готовых прийти на помощь – быть может, наиболее устойчив. Даже французы утверждают, что полицейский в Лондоне вежливее и мягче французского. Один мой знакомый парижанин рассказывал: если мы идём по улице и видим вдали полицейских, значит что-то уже случилось и лучше в ту сторону не ходить; здесь, Лондоне, полицейские прогуливаются именно чтобы ничего не случилось; и они, как мне кажется, наоборот, в представлении людей символизируют порядок и безопасность. Вот такой французский взгляд на полицейских Лондона. Что же говорить о нас, бывших граждан Советского Союза…

Да, полицейские в Лондоне всегда остановятся и объяснят, как пройти или проехать. То же и на дорогах, хотя автомобилисты видят полицейских инспекторов гораздо реже, чем, скажем, в России. Помню, прогуливаясь по центру Лондона с моим десятилетним сыном, приехавшим из Москвы, мы увидели полицейского в каске. Сын шепнул мне, что хотел бы сфотографироваться рядом с ним. Я попросил полицейского задержаться на секунду. Он снял каску, нахлобучил её на голову сыну и встал рядом с ним.

Ну, что ещё сказать в поддержку высокой репутации столичной полиции? Если полицейские рядом с пьяным, бездомным или любым, потерявшим контроль над собой, то только для того, чтобы оказать помощь человеку, вызвать скорую, полицейский патруль или просто попробовать привести его в чувство и убедиться, что он осознаёт себя. Всё. Полицейские вполне могут оставить человека, пришедшего в себя, сидеть там, где он сидел или даже лежал. Так понимается здесь свобода личности.

Но многое меняется в таком однобоком взгляде на полицейских, если вы будете смотреть телевидение. Полицейские силы разгоняют разбушевавшихся демонстрантов, обуздывают не только толпу футбольных хулиганов, но и всех тех, кто нарушает общественный порядок. Полицейские действуют решительно и порой жёстко, за что им попадает от прессы. Но во всех случаях они действуют профессионально.

Летом 1996-го можно было сравнить, как ведут себя боевики или террористы, скажем, в Москве и Лондоне и как против них действуют силы порядка. Москва впервые столкнулась с открытыми актами террора. Взрывы в троллейбусах были непосредственным поводом, чтобы ввести в столицу тысячи солдат, арестовать за два дня несколько тысяч человек. Террористов же в это время так и не обнаружили. В Лондоне полицейские нашли 86 взрывных устройств на явках в Южном Лондоне. Они обнаружили там три квартиры боевиков и арестовали семь человек. Взрывы не прогремели. Это, конечно, была удача.

Тем не менее время от времени взрывы гремели и в Лондоне. Но и тогда полицейские действовали весьма профессионально. Так получилось, что однажды я наблюдал, как работали полицейские, когда прибыли на место взрыва в самом фешенебельном районе Лондона – The Boltons, где проживают дипломаты, высшие церковные чины, актёры и, конечно, очень богатые люди. Чтобы арендовать здесь дом, нужно еженедельно платить до 10 тысяч фунтов стерлингов. Я снимал комнату в этом районе за уроки русского языка, которые брала у меня состоятельная семья. Террористы в тот вечер заложили бомбу в доме, стоявшем на ремонте. Он был пуст, но боевики предупредили за несколько минут по телефону, что произойдёт взрыв…

Было около десяти часов вечера. Я лежал у себя в комнате и читал, когда услышал вой полицейских сирен под окнами. Прошло ещё несколько минут, прежде чем я понял, что случилось нечто достаточно серьёзное. Я включил телевизор в надежде понять, что именно. И тут услышал взрыв, от которого зазвенели стёкла. Спустя секунду завыли сирены, сработала охранная сигнализация домов, автомобилей.

Район взрыва был мгновенно оцеплен. Специальные службы с помощью приборов искали вторую бомбу, о которой они узнали из того же телефонного звонка, предупредившего о взрыве. И, разумеется, следы, улики, чтобы попробовать найти преступников. Через оцепление пройти было невозможно. Но кое-кто решался на диалог с полицейской службой. Как-никак район миллионеров, людей, которые должны себя чувствовать уверенно! И по нашим российским представлениям, служба должна быть осмотрительна. Ничего подобного я не заметил. Более того, из дома рядом вышла женщина и сказала, что ей надо пройти за сигаретами и что она сейчас возвратится. Выпустить выпустили, но назад не впустили. Может быть, в то мгновение сменился пост в оцеплении. Но женщина возмутилась и стала скандалить. Запаха спиртного от неё оказалось достаточно, чтобы она провела ночь… в полицейском участке и вернулась домой лишь на следующий день. Более того, когда соседка попробовала выручить её, полицейский весьма свирепо предупредил: если она сейчас же не вернётся домой, то последует в той же машине в тот же полицейский участок…

Но это – экстремальные ситуации. Теперь расскажу о том, что происходит в английских тюрьмах. Поводом для такого рассказа стал неожиданный звонок: друзья попросили меня помочь выручить из английской тюрьмы российского парня, который был задержан в Хитроу так как не хотел возвращаться на родину. В России его должны были забрать в армию и отправить в Чечню, где продолжались боевые действия. Родители купили ему туристическую путёвку в Англию, дали денег и попросили его некоторое время задержаться здесь. Молодой человек не владел английским. Как оказалось, у него не была забронирована даже гостиница – туристическая фирма, оформлявшая поездку, попросту надула его в России. По прибытии на паспортном контроле, вызвав переводчика, ему предложили уехать назад, но он объяснил ситуацию и попросил оставить его, как беженца. Его отвезли на полицейской машине в графство Кент, в Рочестерскую тюрьму, в Центр задержанных иммигрантской службой. Там он провёл 50 дней. Для того чтобы парня отпустили, два человека должны были внести залог за него в размере 5000 фунтов – как гарантия того, что он не скроется, что будет отмечаться трижды в неделю в полиции и что спустя два месяца явится в суд сам, где будет рассматриваться его дело. В случае, если он скроется, залог поступает в казну. Деньги эти были взяты в долг, и я впервые в жизни предстал перед судьёй. Он спросил, почему я, не зная парня, решил за него поручиться. Я сказал, что не хочу, чтобы этот парень погиб в Чечне. Но если он убежит, объяснил мне судья, то мне придётся внести 2500 фунтов или сесть в тюрьму. Готов ли я на это? Я ответил: да. Второй поручитель был также решителен, и спустя полчаса мы все вместе возвращались в машине в Лондон…

Первое, что удивило молодого человека, для которого 50 дней в Англии прошли за стенами тюрьмы, было левостороннее движение. Я, конечно, расспросил его об английской тюрьме. Он сидел в камере-одиночке с собственным туалетом. Там было сухо и тепло. Кормили трижды в день и очень хорошо. Он получал овощи и мясные блюда и мог выбирать гарнир – картофель или рис. В тюрьме есть юридический центр беженцев, где можно получить консультацию, и множество всяких вспомогательных организаций, готовых на общественных началах оказать помощь. В их числе – самаритяне, оказывающие моральную поддержку конфиденциально в любое время.

Сотрудник тюрьмы обязан помочь заключённому связаться с самаритянами и предоставить возможность говорить там, где их никто не услышит. В первый же день пребывания тюрьме парню вручили тюремные правила и распорядок дня на 50 страницах на русском языке. Из правил он узнал, что есть библиотека, где он может брать книги… на русском языке – до шести книг ежедневно. Есть спортивный зал, где можно заниматься любыми видами спорта, причём за каждую тренировку заключённый или задержанный получает 30 пенсов. Если он тренируется несколько раз в день, то может получить фунт. А это немало. Парень занимался силовой гимнастикой, играл в футбол.

В спортивном зале были душ и прочие удобства. При тюрьме работает образовательный центр, где заключённые могут изучать английский язык, компьютеры, информатику, музыку, различные ремёсла, кулинарию, получать медицинские знания. Всякий раз, когда задержанный шёл на занятия, как поощрение получал 30 пенсов. Если он сам убирал свою комнату, он тоже получал вознаграждение 30 пенсов. При центре был магазин, где он мог тратить полученные деньги. Всё это, конечно, выглядит необычно, парень чувствовал себя превосходно, и, определённо, ему при выходе из тюрьмы предстояло столкнуться с куда более суровыми условиями жизни, что и произошло…

Когда я стал рассказывать моим английским друзьям о впечатлениях российского парня, они посоветовали мне держать язык за зубами, ибо в Парламенте поднимут вопрос: что это за тюрьма такая, где люди живут в санаторных условиях…

Конечно, история эта может показаться невероятной даже по английским меркам. Да, на моей памяти – бунты в Бутырской тюрьме, в Москве, в ленинградских Крестах, о которых рассказывали и показывали по английскому телевидению. Да, я помню ночи напролёт со стуком ложек об оконные решётки, криками из Бутырки, доносившимися до моих окон в московской квартире в 1960–1980 годы. Теперь об этом пишут в российской прессе. Следственные изоляторы переполнены. Заключённые содержатся там в нечеловеческих условиях…

Но и в английской тюрьмах, как оказалось, немало проблем. И здесь происходят бунты. И здесь тюрьмы ждут из бюджета денег для модернизации, на что нужно, как подсчитали недавно, 105 миллионов фунтов стерлингов. Но английское общество не закрывает глаза на свои проблемы, оно ищет выход. Один из них – «электронный ярлык», с которым выпускают из тюрем хорошо зарекомендовавших себя заключённых. Электронный сигнализатор показывает, где находится данный человек – дома, где он обязан быть после работы в рамках предписанного ему режима, или нарушает его. Все, кто выходит из тюрьмы, находятся как бы под контролем и считаются условно освобождёнными: малейшее нарушение – и осуждённый водворяется обратно в тюрьму.

Вот так выглядят сегодня институты, которые призваны охранять общественный порядок в Англии. Соответствует ли это мифам, о которых я говорил выше, сказать, наверное, никто из англичан-скептиков не возьмётся.

24. Лондон: лето-97

Лето-97 запомнилось англичанам прежде всего трагической гибелью принцессы Дианы. Все газеты, журналы, программы радио и телевидения были переполнены репортажами о трагедии. Лондон оказался в центре мирового внимания. Но я спросил себя тогда, какие ещё события в британской столице случились за последние месяцы? Смогут ли они соперничать в нашей памяти с похоронами принцессы.