– Все, что я делал, вся моя охота служила тому, чтобы понять тебя.

– Тогда скажи мне, – попросила ангелица дрогнувшим голосом. – Кто я?

Верлен посмотрел на нее, ощущая, что обычная осторожность уступает силе одолевавшего его чувства. И наконец проговорил:

– Судя по твоим крыльям – цвету, размеру и силе, – ты из высших ангелов, принадлежишь к роду Григори, потомка великого Семьязы, и являешься внучкой Персиваля, правнучкой Снейи. Но ты одновременно и человек. Вот в чем заключается невероятное чудо.

Отступив в сторону, он еще раз оглядел крылья Эванджелины, прикоснулся к гусиной коже под перьями и проговорил:

– Я всегда мечтал выяснить одну вещь. Что ты чувствуешь, когда летишь?

– Едва ли сумею объяснить, – ответила она. – Испытываю ощущение невесомости, легкости, плавучести; такое чувство, будто могу раствориться в воздушном потоке. Когда я была человеком, то не могла представить, что можно ступить в пустоту, провалиться в нее и вдруг взмыть на ветер. Иногда мне кажется, что я принадлежу не столько земле, сколько небу, что мне следует заново учиться ходить, чтобы не потерять связи с землей. Я любила летать над Атлантическим океаном. Там меня никто не мог заметить, и я могла, не ощущая усталости, покрывать многие и многие мили. Иногда я летала до рассвета. Мне приходилось заставлять себя возвращаться.

– Твоя суть требует полета, – заметил Верлен. – А прочие свойства нефилима? Ты уверена, что обладаешь ими?

Выражение на ее лице переменилось, и охотник сразу понял, что она сомневается в своих способностях.

– Чувства мои сделались другими – они стали сильней и острее; мне не нужно еды или питья в той мере, как прежде. Но у меня нет желаний нефилима. Я изменилась физически, однако душа моя осталась прежней. Возможно, я унаследовала тело демона, – негромко произнесла Эванджелина, – но буду сопротивляться изо всех сил, чтобы не превратиться в него полностью.

Верлен тронул подвеску, прикасавшуюся к ее коже. Она оказалась настолько холодной, что металл окутал слой инея. Палец оставил влажный след.

– Ты замерзаешь.

– Неужели думаешь, что моя кожа подобна твоей? – спросила женщина.

– Мне случалось бывать в обществе нефилимов, говорить с ними с глазу на глаз. По их жилам течет жидкий лед – так они холодны. Они подобны ходящим среди нас мертвецам. Не имея своей души, демоны питаются душами людей. Даже посредственный ангелолог без труда определит нефилима. Но ты другая. Если б я не знал правды, то подумал бы, что ты одна из нас, людей. Ты неотличима от человека.

– Боишься меня?

Верлен покачал головой.

– Я доверяю своему чутью.

– То есть?

– Хотя ты и похожа на них, но не такая… Ты лучше.

Кожа Эванджелины мерцала под неярким светом луны. Ему вдруг захотелось привлечь эту женщину к себе, согреть в объятиях. Быть может, он сумеет помочь. Охотнику показалось, что нет ничего важнее, чем эта встреча с ней. Коснувшись пальцем ее щеки, Верлен обнял ангелицу, ощущая шероховатую поверхность перьев, – и внезапно почувствовал, что весь мир подернулся призрачной дымкой. Ангелологи и нефилимы, охотники и их добыча – все это перестало что-либо значить. Во всей вселенной остались только они вдвоем. Хотелось, чтобы эта иллюзия длилась вечно.