«Что он, в конце концов, делает? Чего ищет?» — спрашивал себя Занассовский.

Ему достаточно было переглянуться через улицу со стоявшим на противоположном тротуаре Атматхановым, чтобы понять: милиционер задается теми же вопросами. В неверном свете фонаря его озабоченное лицо выглядело мрачным.

В десять часов вечера человек в сером решился сесть в автобус, идущий к автовокзалу. Теперь здесь народу было больше, и он вновь стал приставать к женщинам. Раз за разом терпел поражение, но не оставлял своих попыток. Уже в третьем часу ночи счастье, казалось, наконец улыбнулось ему. Он сел рядом с растянувшейся на скамейке девушкой. Поговорили. Улыбнулись друг другу. Она выглядела сговорчивой. Во всяком случае, продолжая лежать, она, повернувшись к залу спиной, положила голову мужчине на колени. Он снял пиджак и загородил женщину от людских глаз. Рядом поставил еще портфель, чтобы не видно было, чем она занималась.

Через несколько минут она вынырнула из-под пиджака, поднялась и ушла. Человек в сером встал, поправил на себе одежду и последовал за ней. Оба милиционера подумали, что он ее уведет, но ошиблись. Мужчина ушел с вокзала один, направился к остановке и долго ждал трамвая.

Занассовский и Атматханов колебались, продолжать ли слежку. Улицы были почти безлюдны, и он мог их засечь. Но человек целый день вроде бы не замечал их, потому, когда подошел трамвай, они решили сесть в него вместе с преследуемым.

Он вышел у центрального рынка, где, несмотря на очень ранний час, уже началась жизнь. Послонявшись недолго среди прилавков, мужчина снова стал приставать к женщинам. Но успеха не имел.

Занассовский, устав преследовать этого неутомимого и странного человека, решил, что пора кончать. Подойдя к нему, он положил ему на плечо руку, как делают полицейские всего мира, когда кого-нибудь задерживают, и сказал:

— Тихо, это милиция. Пройдемте в отделение. Обычная проверка.

В отделении милиции сыщики открыли коричневый портфель и обнаружили в нем, среди газет и документов, столовый нож — на нем подозрительного вида следы, полотенце, баночку с вазелином и обрывки веревки. Человека звали Андрей Чикатило. Женат, имеет двоих взрослых детей, проживает в Новошахтинске, но работает в Ростове снабженцем на одном из крупных предприятий. У него взяли кровь на анализ, допросили. Чикатило отрицал всякую причастность к убийствам. Конечно, его репутация добропорядочного отца семейства, члена партии и университетский диплом свидетельствовали о его непричастности. Но почему же он вот так разгуливает ночь напролет в поисках приключений с женщинами легкого поведения? Кто он: нормальный мужик, погуливающий на стороне, или возможный убийца? Последняя версия была небезосновательной. Зачем ему понадобился кухонный нож? Перочинный — еще куда ни шло, но зачем носить с собой кухонный!

Вскоре пришли ответы на сделанные насчет него запросы: добропорядочный отец семейства несколько раз терял работу в системе образования из-за развратных действий по отношению к ученикам, как девочкам, так и мальчикам. Милиция тех городов, где это происходило, быстро нашла некоторых из них. Повзрослевшие, поумневшие, они дали показания: да, он постоянно делал непристойные жесты и, случалось, приставал к ним. Его считали гомосексуалистом и сексуально озабоченным.

Предположения стали еще более весомыми после того, как шахтинская милиция переслала в Ростов конфиденциальное донесение, касающееся Чикатило: «…в 1978 году подозревался в убийстве девятилетней девочки…»

Следователь поднял дело об убийстве, за которое два года назад был казнен Александр Кравченко. Для прокуратуры, как и для милиции, предъявить обвинение Чикатило означало вернуться к делу, которое считалось окончательно закрытым! Сотрудники уголовного розыска не без тревоги ждали результата анализа крови. Когда он был получен, их ждал сюрприз: у Чикатило была вторая группа, а не четвертая. Значит, он не мог быть убийцей, которого ищут!

Чикатило, вновь чудесным образом уйдя от возмездия, был немедленно отпущен на свободу…

Что же произошло? Ошибка лаборатории? Нет. На самом деле Чикатило помогла природа. У него оказалась редчайшая биологическая особенность: группа крови не соответствовала группе других его выделений, таких, как слюна, моча, пот или сперма. Тем не менее Чикатило не должен был выскользнуть из рук милиции! Его биологическую характеристику (феномен, известный и ученым, и криминалистам) следовало принять во внимание и сделать дополнительные анализы.

Официальными причинами того, что они не были сделаны, назвали слабые возможности криминалистических лабораторий, непрофессионализм судебно-медицинских экспертов.

— Иностранные эксперты могут работать не только с группами крови, но также и со ста тридцатью двумя подгруппами, — объяснил в ходе процесса Евгений Маслов, заведующий отделом судебно-медицинской экспертизы Ростова. — Но мыто вынуждены работать всего с десятью подгруппами, поскольку не располагаем ни необходимыми сыворотками, ни валютой для их покупки.

И все же некоторые журналисты, например, Ирина Журавская из «Огонька», предположили, что, возможно, существовало указание не повторять анализы и не проводить дополнительных исследований.

«Можно представить себе, — пишет она, — другую версию событий 1984 года. Казнь невиновного, Кравченко, могла кому-то повредить…»

Причуды генетики, таким образом, соединились с нехваткой лабораторных средств (а возможно, и с вмешательством сверху), что и избавило на время Чикатило от возмездия.

Лето 1984 года было особенно удачным для преступника — он ускользнул не только от новошахтинской, но и от ростовской милиции…