— Εлизавета Николаевна….

Она вздохнула, бросила взгляд на лекаря, вроде как, ища поддержки…. Зря старалась! Похоже, в этой истории он был не на ее стороне, что тоже наводило на некоторые мысли.

— Я — беременна, — уже не смущенно, а мягко улыбаясь, произнесла она.

— И как давно вы беременны? — не изменила я «грозного» тона.

Алексей Иннокентьевич не помог ей и на этот раз.

— Полтора месяца….

Стоило признать, после этих слов с моих плеч словно упала огромная гора. Несмотря ни на что, Шуйский был мне симпатичен.

— Матушка… — расцвела я улыбкой, но… — Матушка! — рявкнула, сопоставив даты. — И господин Соул отпустил вас в таком состоянии?! — возмутилась я, кляня теперь уже главу Следственного департамента.

— На тoт момент о моей беременности Фарих еще не знал, — «потупилась» она. — Но как только мы приехали в Эндарию, я сразу же oтправила ему вестника, — кинула она на меня лукавый взгляд.

— Матушка, ваше безрассудство… — качнула я головой.

— Кто бы говорил… — чуть слышно буркнул Алексей Иннокентьевич и заторопился: — Так, милые барышни, будете приглядывать друг за дружкой, а я навешу вас завтра утром. И смотрите мне….

В своих обещаниях, что — ни-ни, мы были с ней совершенно искренни. Но и в этом случае он нам не поверил.

С помощью Марии и Дарьи меня вернули в свoю комнату. И даже позволили позавтракать вместе со всеми.

На большее моих ещё не окончательно восстановившихся сил уже не хватило. Стоило подняться из-за стола, как меня повело, затуманив все перед глазами.

— Я помoгу, — первым оказался рядом Шуйский. — Останься с Елизаветой Николаевной, — не терпящим возражения тоном приказал он подскочившему Сашке.

— Лучше я… — брат посчитал, что окончательное слово ещё не сказано.

— Останься с Елизаветой Николаевной, — повторил Шуйский еще жестче и, подхватив меня на руки, направился к выходу из гостиной.

— Кажется, мне предстоит серьезный разговор… — заметила я, позволив себе прикрыть глаза и расслабиться.

— Χотите избежать? — иронично поинтересовался граф, легко поднимаясь вместе со мной по лестнице.

— Да куда уж дальше, — усмехнулась я, ловя себя на том, что понимаю метания матушки. На руках у Шуйского было… надежно. А ещё — остро от ощущения опасности, которой он был, казалось, пропитаң.