— Ничего страшного, техники тут много. Будут у меня моторизованные полки по гвардейским штатам. Только я не понял, танкеры и авианосцы идут без прикрытия, или я что-то упустил?
— Нет, товарищ генерал, это я упустил. Отряд сопровождают крейсера ПВО и противолодочные силы. Кроме того, как мне сообщили, везут опытных артиллеристов для береговой артиллерии.
— Это отлично. А у вас особое задание, я правильно понимаю?
— Интересно, товарищ генерал, откуда такие мысли?
— Мирок авиации очень тесен.
— Понятно. Моя задача — обнаружить вражескую эскадру на дальней дистанции и сбросить командующему вымпел с сообщением, что Гавайи отныне принадлежат Советскому Союзу, а потому американцам следует утереться и вернуться домой. Ноту с таким текстом уже вручили американскому послу в Москве и госсекретарю в Вашингтоне. Но все считают, что американцы не потерпят такого унижения, и полезут в драку.
— И я так думаю. — согласился генерал — Я видал американцев в двадцатом, в Мурманске. Вообще-то они ушли без боя, но пару раз мы с ними схлестнулись, довелось. Духовитые бойцы, ничего не скажешь. Зло дерутся, когда припрёт, но до конца никогда не стоят, дорожат собственной жизнью. Поэтому их надо бить, но оставлять дорогу для бегства — увидят, что мы одолеваем — побегут сами.
— Мудро. Пожалуй, так и поступим.
Третьи сутки разведчики висели на высоте десять километров, через прорехи в облаках высматривая американское соединение, торопящееся вернуть себе стратегическую базу посредине океана. Первые двое суток в небе висела пятёрка, приведённая Антоном, и возвращались они лишь для дозаправки. Питались и спали тоже в самолётах, благо, условия обитания были там не хуже чем в казарме.
Потом прибыли девяноста Бумерангов, и сразу стало легче: нагрузка на каждого из лётчиков уменьшилась, а район наблюдения расширился в несколько раз. Впрочем, полсотни Бумерангов тут же отправились назад, за керосином и боеприпасами для истребителей.
Пять машин пришлось оставить во Владивостоке, для наблюдения за мятежным японским флотом: не приведи судьба, эти идиоты ведь могут нанести удар по Советскому Союзу или по собственному императору. По счастью, обе стороны гражданского противостояния в Японии, пока надеялись всё решить мирно и в свою пользу. Эмиссара и пропагандисты обоих сторон проводили свою агитацию практически невозбранно, за единственным исключением: сторонники сёгуната очень быстро перестали соваться в деревни. Причина проста: крестьяне, вернее колхозники, зачастую убивали таких пропагандистов, причём, предельно жестоко.
Но по счастью, в боевых столкновениях регулярных частей японских вооружённых сил кровь ещё не пролилась.
Два ударных соединения американского флота обнаружили в один день. Первое, вполне ожидаемо, шло от Сан-Франциско. Антон, получив сообщение передового разведчика, метнулся посмотреть на врага собственными глазами.
Увидел.
Четыре колонны кораблей двигались по волнующемуся океану, дымы из их труб стелились над волнами. В правой, самой короткой колонне, шли два линкора и два тяжёлых крейсера. Вторую колонну составляли четыре крупных авианосца класса «Хорнет» и два авианосца поменьше. В следующей колонне шли семь больших пассажирских кораблей и два больших сухогруза. Крайнюю правую колонну составляли десяток лёгких крейсеров, до отказа набитых зенитками.
Корабли ПВО немедленно открыли заградительный огонь, надо признать, довольно точный: должно быть, использовали радиолокационный прицел.
Когда Антон налюбовался на американские корабли и собирался поворачивать до дому, пришло сообщение о втором соединении, которое шло с юга.
— Как такое могло произойти? — изумился первый пилот — Чтобы тут встретиться, соединение из Атлантики должно было выйти за месяц, не раньше!
— Значит предательство японских военачальников готовилось заранее. — тяжко уронил штурман.
— Курс на базу. Надо загрузить боекомплект и поднимать остальных.